02.12.2016
О Борисе Немцове
7 марта 2015 года
Автор Анна Каретникова:
И я так думаю просто: вот и девятый день после выстрелов. Потом будет сороковой, потом годовщина, и вот так постепенно твой только что товарищ уплывает от нас всех в рубрику «исторические деятели», всё кружится, экран мутнеет, круг света тает, микшеры, чб, расплывается изображение, пытаешься протянуть руку, а некому — он уже в истории, а я еще здесь, растерянная, потерянная, чтоб не потеряться совсем — иду работать.
Очень интересное страшное ощущение, когда человек становится старше тебя на одну смерть. У меня так было, когда мама умерла. Вот только вчера — спорили, а сегодня остается только признать свой проигрыш: человек шагнул за рубеж, который я пока не взяла. И что теперь спорить? Человек стал старше. Теперь доспорим, когда и я буду там, подожди меня.
В случае с Борисом это еще очевидней: он был опасен, значит, прав — и его нет, я — безвредна и безопасна, я — здесь, я — не права. Безвредная и безопасная иду на работу. Но вооруженная хоть тем, что помню о нем.
Вот поймала ФСБ двух предполагаемых причастных, это Кубашев Анзор и Дадаев Заур.
Я, товарищи, от политики далека, нет также во мне и национализма. Но судя по фамилиям и именам, Анзор и Заур — чеченцы. Не знаю, зачем они убили Бориса Ефимовича, но вот немного мне странно: и Анну Политковскую чеченцы вроде как убили… А они же нам как братья, Рамзан Ахмадович тому порукой, там все как один в едином порыве за Рамзана Ахматовича, Владимира Владимировича, Крымнаш и вот это наше всё.
Разве что ли есть какие-то другие еще, неправильные чеченцы?
Мне это сложно понять, я привыкла верить новостям… впрочем, какая разница? Дни-то отсчитываются, шарик вертится, изображение расплывается, пропасть между настоящим и прошлым всё очевидней.
Я не скажу ничего нового, есть люди, чье горе потери куда ощутимей, болезненней, острей. Я — одна из тех, для кого новая потеря товарища — боль. Боль сейчас острая, потом станет тупая, потом затаится, но не забудется.
Исчезнет кудахчущее «как же так? как так? да не может быть… да как же теперь…» Останется банальное: «Он был. Теперь его нет». И был он одним из лучших. Мудрых, честных, договороспособных. Без него — плохо.
И остаемся мы, второй ряд, мы смыкаем ряды. Пуль-то много еще, мишени обозначены.
Грустно, когда живое становится прошлым. А должно было стать будущим.
Вот песенку поставлю, из самых сильных, она и о нем. Ну так «Прерванный полет» от великого поэта Высоцкого:
3 января 2011 года сотрудники полиции задержали около 15 человек, включая двоих журналистов, проводивших одиночные пикеты на Симферопольском у спецприемника. Обвинили по ст. 20.2, безо всякой логики и совести. Это они погорячились, ОВД «Нагорное», приняв эту компанию, поскольку у них в камерах следственно задержанных вообще отсутствует освещение. В таких случаях лучше задержанных к себе не принимать, поскольку вслед за ними приходим мы, ОНК.
