Дело об убийстве Немцова. Суд. День 43

02.03.2017
Слушания по существу дела об убийстве политика Бориса Немцова
Москва, Госпитальный пер., 4А Московский окружной военный суд

Сорок третий день слушаний. Сорок второй день здесь

В Московском окружном военном суде защита и прокуроры продолжают демонстрировать новые доказательства. Заседание началось с удаления из зала подсудимого Шадида Губашева, который накануне пререкался с судьей. Затем постоянно завязывались перепалки между судьей и оставшимися в зале подсудимыми. Присяжным сегодня по их просьбе только повторно назвали даты задержаний обвиняемых и показали экспертизу по вещам из машины Шадида Губашева.

На скамье подсудимых Заур Дадаев, Анзор Губашев, Шадид Губашев, Темирлан Эскерханов и Хамзат Бахаев, им предъявлены обвинения в наемном убийстве.

«Медиазона»

---

• Вчера на заседании из коллегии присяжных выбыл еще один человек — присяжная Карасева. Ее вывели из коллегии, поскольку в октябре 2016 года, когда уже шел процесс в Московском окружном военном суде, Карасева в качестве представителя участвовала в судебных заседаниях по делу о трудовых правах в Ивановской области.

• Ранее выбыли еще двое присяжных: в конце ноября 2016 года присяжная Констанинова попросила освободить ее от обязанностей по личным обстоятельствам, а в середине января присяжная Кузьмина покинула коллегию «по семейным обстоятельствам и в связи с занятостью на работе». Теперь присяжных 19 — 12 основных и семеро запасных.

• Прокуроры продолжили предоставлять свои доказательства, пока один из защитников Заура Дадаева Марк Каверзин находится на больничном. Прокурор Мария Семененко зачитала результаты молекулярной экспертизы следов из Mercedes с номером А777АР, оформленного на Руслана Мухудинова. На окурке нашли след Анзора Губашева (сам он сказал, что не курит), а на кнопках блокировки водительской двери и кондиционера, руле и ручке капота — Заура Дадаева. На нескольких кнопках управления автомобилем эксперты нашли биологический материал неизвестного. На тормозе и нескольких ручках в салоне машины были следы Эскерханова и неизвестного. Следов Бахаева и Шадида Губашева в машине нет.

• Затем присяжным показали генетическую экспертизу по предметам в квартире на Веерной, 46. На четырех вещах — темных свитерах и джинсах — были следы Дадаева, на черной куртке и двух полотенцах с надписью «Армия России» — Анзора Губашева. На одной зубной щетке нашли следы Шадида Губашева, а на бритве — Темирлана Эскерханова. Губашев настаивал, что его щетку подкинули в квартиру на Веерной, 46.

• Дадаев не отрицал, что пользовался автомобилем Mercedes; последний раз — 27 февраля 2015 года. Он подтвердил и то, что найденные в квартире на Веерной, 46 вещи принадлежали ему. Анзор Губашев не признавал наличие его вещей в этой квартире: «Я там не проживал, никаких вещей там моих быть не может. Все эти доказательства, представленные ФСБ и Следственным комитетом… Не было там никаких вещей»

• Также гособвинение представило служебную характеристику на Беслана Шаванова, который, по версии следствия, был соучастником обвиняемых и подорвался при задержании. В полиции Чечни он служил с 2008 года, охранял объекты нефтегазового комплекса. В документе говорится, что Шаванов грамотный и ответственный сотрудник, он «уверенно владел табельным оружием». Присяжным и подсудимым показали фотографию Шаванова — Эскерханов, Бахаев и Шадид Губашев сказали, что впервые видят этого человека.

• Среди представленных вчера вещдоков также был договор о поставке «сим-пакетов» между компанией «Евротрейд», расположенной на Славянском бульваре, и ИП Устюгов. 10 февраля 2015 года были проданы 77 сим-карт, 21 февраля они начали работать. Прокурор Семененко отметила, что два номера были оформлены на Николая Самойлова и Николая Стоякина, но людей с такими паспортными данными следствие не нашло ни в Москве, ни в области. «Этих людей просто нет», — заключила прокурор.

---

Судья Юрий Житников заходит в зал. Он обращается к Шадиду Губашеву. Судья говорит, что подсудимый не раз нарушал порядок судебного заседания, пререкался с ним, «доводил до присяжных сведения, которые они не должны слышать», игнорировал замечания и оскорблял других участников процесса.

«Все это суд рассматривает как злоупотребления своими правами. Суд постановил удалить вас из зала заседания до вашего допроса»,

— говорит судья Губашеву.

— Беззаконие идет! Прошу внести в протокол, секретарша, уважаемая! Я возражаю против председательствующего. Наши все права нарушались, — кричит Анзор Губашев.
— Мы все уходим, ваша честь, — говорит Заур Дадаев.
— Вы заинтересованы нас посадить, — добавляет подсудимый Эскерханов.
— Всех нас уводите! — говорит Хамзат Бахаев.

Судья Житников поясняет, что удаляет Шадида Губашева до его допроса, а потом, если тот получит хоть одно замечание, удалит до завершения процесса.
Адвокат Садаханов замечает, что защита уже сейчас хочет допросить Губашева по исследованным документам. Судья молчит.
— Конвой, почему вы не выполняете? — спрашивает Житников.
Все замерли и молчат. Судья что-то листает.

Конвойные переговариваются: «Они не хотят выходить, говорят, давайте всех».
«Мы все! Все пойдем! Удаляйте нас! Как вы нас привели, так и уводите. Давайте силу применяйте», — говорят подсудимые вразнобой. Конвойные спорят с ними, повторяя, что не могут удалить их — это решение судьи.
Адвокаты Садаханов и Хадисов подошли к судье и о чем-то тихо спорят с ним.

— Начальник караула, если нужно зал освободить, давайте зал освободим, — говорит Житников.
На подсудимых надевают наручники. Темирлан Эскерханов очень широко и весело улыбается своему родственнику в зале.
Овчарка полицейских отрывисто лает. Всех пятерых подсудимых выводят из аквариума и зала.
Судья объявляет перерыв на полчаса. Слушателей просят покинуть зал.

В коридоре адвокат Шадида Губашева Магомед Хадисов говорит, что будет обжаловать сегодняшнее решение судьи.

После перерыва уже только четверых подсудимых заводят в зал. Вскоре приходит судья Житников: «Продолжаем судебное заседание».
Адвокат Магомед Хадисов говорит, что невозможно рассматривать дело без его подзащитного. Остальные поддерживают. Судья это просто игнорирует.
У Мусы Хадисова заявление об удалении Шадида Губашева: адвокат считает, что оно «совершенно необоснованно и незаконно». Он напоминает, что вчера судья обещал дать возможность допросить его по представленным доказательствам. Теперь судья лишил подсудимого этой возможности. Сегодня Губашев ничего не совершил, а вчера уже «был наказан и не был удален», продолжает адвокат. Теперь получается, что это наказание задним числом. Все это нарушает право на защиту. Защитник просит вернуть Губашева в зал.
— Это рассматривать как ходатайство?
— Да.
— В ходатайстве отказано.

Судья сообщает, что вчера присяжные передали записку с просьбой показать им экспертизу по автомобилю Шадида Губашева и назвать даты задержаний обвиняемых.
По словам прокурора Марии Семененко, она получила справку из ФСБ о том, что 7 марта 2015 года в ходе задержания Шадида Губашева сотрудники ФСБ изъяли его автомобиль BMW и направили его на стоянку ФСБ в Северной Осетии.
Адвокаты изучают документ. Вдруг Семененко вскакивает:
— Ваша честь, защитник сейчас сфотографировал на телефон документ. Данный документ из ФСБ с фамилиями не должен появляться в интернет, в соцсетях и в СМИ. В противном случае мы будем предпринимать меры, — зло говорит она.
— У нас открытый процесс. Я выложу его, если сочту нужным, — отвечает Магомед Хадисов.
— Аааа, давайте попробуем.
Судья пытается примирить стороны, говорит, что нет проблемы в фотографии, но фамилии в документе все-таки для служебного пользования.

Анзор Губашев долго и эмоционально говорит о том, что в СМИ появилась фотография его брата, что прокурор вообще непонятно каким законом руководствуется. Он громко говорит и теребит бороду. «Я вам вообще-то слова не давал», — одергивает его Житников.
Как замечает адвокат Шамсудин Цакаев, по документам ФСБ не имеет никакого отношения к задержанию — по документам задерживали сотрудники МВД, и надо сначала выяснить, кто же на самом деле задерживал обвиняемых. «Эта бумага полностью противоречит самим материалам дела», — замечает он.
— Почему ФСБ отвечает? Это главное управление МВД России должно отвечать, они по документам задерживали, — говорит Цакаев.

Другие адвокаты просят не приобщать к делу этот документ. Магомед Хадисов добавляет, что его подзащитный Шадид Губашев мог бы объяснить, при каких обстоятельствах он оказался на дороге, а его машина в Осетии. Но Шадида удалили из зала.
Семененко объясняет судье, что Губашев не раз говорил при присяжных, что перечисленные в протоколе осмотра его машины от 27 мая 2015 года вещи, на которых нашли следы пороха, ему подложены, потому что его задерживали на машине 7 марта, и неизвестно, где находился его автомобиль два с половиной месяца. В связи с этим она сделала запрос о том, где была машина.
Адвокат Заурбек Садаханов говорит, что документы надо обязательно приобщить, но пока не показывать присяжным, потому что между этим ответом и материалами дела есть существенные расхождения.

Подсудимый Заур Дадаев также замечает, что на бумаге нет печати ФСБ. «Если бы была печатная машинка, я бы так же напечатал», — говорит он. Кроме того, не конкретизировано, какая точно машина была направлена на стоянку, непонятно, где эта стоянка, кто кому и как ее передавал и как перевозил.
— Эти промокашки подтверждают, что прокуратура в очередной раз принесла непонятные бумажки, — говорит Анзор Губашев.
По его словам, 6 марта, а не 7-го, их «не задержали, а сняли с машины», и в тот же день его «матушка заявляла в прокуратуру, что нас похищали». Остановившие его люди показали корочки ФСБ и увезли его и брата с мешками на голове, говорит Анзор. «И до 7 марта 2015 года нас пытали». В деле же написано, продолжает Губашев, что якобы их задержали 7 марта сотрудники МВД, когда они шли пешком.

Теперь Анзор зачитывает рапорт, который из уголовного розыска МВД направляли следователю Игорю Краснову. Согласно документу, сотрудники МВД провели оперативные мероприятия и задержали идущего пешком в станице Вознесенская Шадида Губашева, а машина в деле не фигурирует вообще.

«А прокуратура запрос в ФСБ почему-то сделала и сегодня принесла нам промокашки. Это подтверждает, что прокуратура тут что угодно может, а вы молча сидите»,

— говорит судье Губашев.
Судья пытается его прервать, но безуспешно, подсудимый все говорит и говорит, повторяя, что «без печати, без всего это».
В итоге Житников постановил приобщить бумагу к материалам дела, но пока ее не будут показывать присяжным, потому что нет для этого оснований. А Шадид Губашев был удален из зала в том числе за то, что доводил до присяжных подобные сведения, добавляет судья.

У адвоката Заурбека Садаханова заявление о действиях Семененко, угрожавшей Хадисову:

«Я воспринимаю подобное как угрозу, мне реально страшно. Те события, которые со мной приключались, заставляют меня опасаться».

Затем защитник добавляет, что вчера ни он, ни подсудимые не успели ознакомиться с некоторыми из представленных документов и им надо их дочитать.
У Анзора Губашева длинная речь о нарушении его прав с просьбой к судье «провести все по закону, как вы обязались все это делать». «Спасибо ваша честь, за послушание, за то, что выслушали меня, не перебивая», — говорит Губашев и садится.

Судья замечает, что присяжные «там томятся уже», и предлагает позвать их. Присяжных приглашают в зал. Слышно, как в комнате присяжных звякают ложечки о чашки. «Да, нас ждут», — говорит кто-то из заседателей. Они заходят.
Житников объявляет присяжным, что за нарушения удалил Шадида Губашева из зала.
Прокурор Алексей Львович по просьбе присяжных повторяет даты задержаний подсудимых в марте 2015 года, а Мария Семененко заново зачитывает экспертизу вещей из BMW Шадида Губашева. В ней говорилось, что на футболках и бейсболке, изъятых из машины нашли продукты срабатывания капсуля патрона.
— Из 13 объектов только на четырех были следы продуктов выстрелов, на остальных нет. Что есть, то есть, уважаемые присяжные, — говорит Семененко.

Анзор Губашев встает и говорит присяжным, что его брата удалили именно из-за того, что он бы доказывал свою невиновность, «чтобы он не мог доказывать свою невиновность» и объяснять, что машина была задержана 6 марта, а не 7 марта, как указано в материалах дела. Судья делает Анзору замечание.
— Я уже просил не распространяться на эту тему, почему удален ваш брат Шадид, — говорит судья Житников.
Анзор продолжает говорить, что есть свидетели, как их с братом «увозили в пакетах, в мешках» и как их похищали сотрудники ФСБ. Судья, пока Губашев продолжает говорить, просит присяжных не принимать это во внимание.
— Я предупреждаю, что, если вы будете нарушать порядок, к вам могут быть применены такие же меры, — обращается судья к Губашеву.
— Мы все, все хотим удалиться! Надоело беззаконие, — отвечает подсудимый.

Адвокат Заурбек Садаханов просит о возможности допросить Шадида Губашева, но Житников отвечает, что тот удален и его не будет в суде до окончания представления доказательств.
— Тогда с огромным сожалением я вынужден это сделать, я вам заявляю отвод в связи с тем, что вы неоднократно чините препятствия адвокатам и в присутствии присяжных высказываетесь против адвокатов и высказываете явную заинтересованность.
— Заявление об отводе заявляется в отсутствии присяжных заседателей. Заурбек Айндынович, в очередной раз я вам делаю замечание, — отвечает судья.
Житников говорит, что несогласие Садаханова с действиями председательствующего не является основанием для рассмотрения ходатайства об отводе, потому что тот не представил никаких новых данных.
Анзор встает и снова говорит о нарушении «рамок федерального закона Российской Федерации».
Затем Заурбек Садаханов обращается к своему подзащитному Хамзату Бахаеву:
— Вам знаком человек по фамилии Самойлов?
— Никого я не знаю! Ни одна фамилия мне не знакома, никакого отношения я не имею к этому преступлению. Я жил, работал, растил детей, а меня вы отблагодарили. Я с самого начала говорю, что никого не знаю, я не участвовал в этом преступлении, что вы от меня хотите, прокуратура? Еще семью мою вы будете затрагивать! Надоело все это, я говорить не хочу ничего, я подниматься сюда больше не хочу, — очень эмоционально говорит Хамзат Бахаев, у него срывается голос.
— Стоякин вам знаком?
— Нет.
— Устюгов?
— Нет.
Сим-карт с номерами, которые перечисляет адвокат, он не приобретал.

Адвокат Садаханов объясняет присяжным, что упоминавшийся адрес Славянский бульвар, дом 3 — это склад. И что нужно сделать запрос о людях, Самойлове и Стоякине, данные о которых обвинение не смогло найти.
Накануне гособвинение представило договор на покупку десятков сим-карт с компанией «Евротрейд», расположенной на Славянском бульваре. Документ нашли в квартире на Веерной, 46.
Мария Семененко возражает. Она поясняет, что об этих людях у нее был ответ из ФМС. Ведомство указало, что они не зарегистрированы в Москве и области. По словам Семененко, адвокат «вводит в заблуждение» присяжных, а по этому адресу находится именно торговая точка, где реализовывались сим-карты. Она просит прочитать допрос Устюгова.
Анзор Губашев снова поднимается и говорит, что их пытали и просит присяжных прочесть номер «Новой газеты» с рассказом о пытках в Ингушетии. «Я не хочу участвовать в этом беззаконии! Это Российская Федерация, я не хочу в этом участвовать!» — выговаривает он.
Не прерывая Анзора, судья Житников просит присяжных не принимать его слова во внимание и отпускает их до 11 утра 7 марта.

Присяжные вышли. Адвокат Садаханов говорит, что прежде чем читать протокол допроса Устюгова, надо сначала вызвать его в суд. «Я хочу его тело сюда», — говорит защитник.
Судья говорит, что Шадида Губашева он законно удалил и отныне все ходатайства о его возвращении он будет отклонять. В ходатайстве об оглашении показаний он отказывает, поскольку Устюгов не был допрошен.
На этом заседание закончено, объявляет Житников.
— Можно мне сказать? Я хочу, чтобы меня во вторник не поднимали! — говорит Заур Дадаев.
Подсудимый долго объясняет, что не понимает, почему все это было нарушением, если человек юридически не образован и хочет обратить внимание присяжных:

«Он же не орет не кричит, он у вас просит извинений! Ну, не знает человек этого! Если презумпция невиновности не действует в Российской Федерации, я как должен, просто сидеть и вам улыбаться всем?».

— Подсудимый, вы хотите дать показания, сделать заявление? — спрашивает судья.
— Отвод вам! — говорит кто-то из аквариума.
— Я не хочу, чтобы меня поднимали. Если вы меня будете поднимать, я буду нарушать, чтобы меня удалили, — продолжает Заур.
Судья Житников выходит из зала.
— Чего не записываете? Возражаю против председательствующего, — кричит Дадаев ему в спину.

Источник:
«Медиазона»

---

02.03.2017 Одиночные пикеты у суда над обвиняемыми в убийстве Бориса Немцова продолжаются. А этой ночью мемориал на мосту Немцова опять зачищен.

Фотографии — Надежда Митюшкина