Дело об убийстве Немцова. Суд. День 66

30.05.2017
Слушания по существу дела об убийстве политика Бориса Немцова
Москва, Госпитальный пер., 4А Московский окружной военный суд

Шестьдесят шестой день слушаний. Шестьдесят пятый день здесь

Сторона защиты продолжает представлять свои дополнения по делу об убийстве политика Бориса Немцова. Сегодня судья решит, будет ли допрошен в присутствии присяжных кримналист, приглашенный защитниками Дадаева. На прошлом заседании он раскритиковал экспертизу о следах выстрела на руках подсудимого.

На скамье подсудимых Заур Дадаев, Анзор Губашев, Шадид Губашев, Темирлан Эскерханов и Хамзат Бахаев, им предъявлены обвинения в наемном убийстве.

Темиралан Эскерханов (слева) и Хамзат Бахаев (справа). Фото: Максим Поляков / Коммерсант

«Медиазона»

25 мая гособвинение закончило представлять свои дополнения. Прокуроры показали детализацию подсудимого Хамзата Бахаева и Руслана Мухудинова, которого следствие называет организатором убийства Немцова. 7 февраля в 20:41 телефон Бахаева был на улице Ивана Франко, а в 00:37 на той же улице оказался Мухудинов. Вечером 22 февраля Бахаев снова там появился, за несколько часов до этого на улице Ивана Франко включалась одна из «боевых трубок». При этом Бахаев и Мухудинов ни разу не созванивались.

Адвокат Бахаева обратил внимание присяжных на данные за 7 февраля, когда после полуночи Мухудинов находился на улице Ивана Франко. Примерно в то же время базовая станция зафиксировала телефон Бахаева в деревне Грязи в Одинцовском районе.
В самом начале заседания без присяжных допросили главного редактора «Эха Москвы» Алексея Венедиктова. Он вспомнил, что в 2014 году встречался с Немцовым и его семьей в Израиле. Тогда политик говорил, что не хочет возвращаться в Москву, потому что его либо посадят, либо убьют. К советам взять охрану он отнесся скептически. Венедиктов также рассказал, что вечером 27 февраля Немцов говорил об участившихся угрозах от «кадыровцев». Как уточнил главред «Эха Москвы», угрозы участились после высказываний политика о нападении на редакцию Charlie Hebdo. О своей позиции Немцов писал в своем блоге — в публикации «Исламская инквизиция».
Судья отказал в допросе Венедиктова в присутствии присяжных.
Адвокат семьи Немцова Вадим Прохоров назвал решение судьи возмутительным. Он считает, что судья Юрий Житников не хочет лишний раз затрагивать на заседаниях имя Рамзана Кадырова и мотив Charlie Hebdo. Адвокат подробно объяснил «Медиазоне» свою позицию.
Защита начала представлять свои дополнения. Адвокаты Заура Дадаева привели в суд его друга Магомеда Ахмадова. Молодые люди познакомились в 2008 году, с 2013-го вместе служили. Ахмадов знаком с Геремеевым, но общался с ним только как с командиром, а также рос в одном селе с Бесланом Шавановым.

Ахмадов уверенно говорил, что Дадаев правша и стрелял с правой руки, а 20 октября, когда, по версии следствия, подсудимый покупал ZAZ Chance в Москве, тот находился в Чечне. Согласно детализации, телефон Дадаева с 19 по 21 октября был в Чечне, на нем фиксировались соединения подсудимого и Ахмадова.
Также был допросшен без присяжных криминалист, специалист по оружию Василий Лесников, которого пригласили защитники Дадаева. Специалист раскритиковал экспертизу по следам выстрела на руках и за ухом Дадаева. Он объяснил, что найденных частиц недостаточно, чтобы делать вывод, что это следы выстрелов.
На прошедшем заседании из коллегии присяжных выбыли два человека. Запасной присяжный не появился на заседании, а присяжную из числа основных заседателей Елену Ведюк удалили из коллегии за обсуждение с другими присяжными дела и высказывание своего мнения. Таким образом, в коллегии осталось 16 человек.

Судья Житников заходит в зал. Он просит позвать специалиста Лесникова.
В зале находятся все участники процесса, кроме прокурора Марии Семененко.
— Вам была представлена баллистическая экспертиза? Вам была представлена копия? — спрашивает судья специалиста.
— Да, в электронном виде. Но она была качественная.
— То есть в материалах дела вы ее не видели?
— Нет.
Судья передает ему том с экспертизой и просит посмотреть фотографии.

Судья напоминает, что, согласно выводам специалиста Лесникова, на гильзах остались разные следы от патронника. Если смотреть на сделанную в рамках дела экспертизы, на них остался разный рельеф, говорит специалист.
В то же время эксперты института криминалистики ФСБ в заключении указывали, что на гильзах найден устойчивый след, а значит гильзы были стреляны из одного патронника. Но на фотографии хорошо видно, что следы разные.
Как объясняет Лесников, следы патронника говорят только о том, что патрон помещался в патронник, но не обязательно был выстрелен из этого патронника. Должна была проводиться как минимум еще одна экспертиза, чтобы установить, что гильза стреляная. Нужно было определить тип бойка, например, говорит специалист.
— Я внимательно почитал типовую методику проведения экспертизы, на которую вы ссылались. Там не говорится, что для установления стрельбы нужна еще одна экспертиза, — замечает судья.
Специалист перечисляет авторов методики и говорит, что, насколько он помнит, там сказано и о других экспертизах.

Эксперт увлеченно рассказывает как и кто составлял методичку. Он объясняет, что в ней есть недочеты, но другой методики до сих пор не существует.
— Я вас прошу, отвечайте только на мои вопросы, не надо мне рассказывать об истории баллистических исследований. Говорите, пожалуйста, только о том, что меня интересует.
— Есть, ваша честь.
Специалист снова возвращается к своему заключению. Он объясняет, что в экспертизе «мы не знаем, где след находился — не указано место топографического размещения следов». По его словам, на гильзах есть микроцарапины. По идее все они должны быть на одном месте.
Основные тезисы Лесникова: необходимо сделать экспертизу по бойкам, а не только по патроннику; эксперты должны были указать, где именно располагались борозды на гильзе.
В итоге специалиста отпускают. Позже судья решит, допрашивать его при присяжных или нет.

У стороны потерпевших заявление об отводе судьи, его читает адвокат Ольга Михайлова. Судья ущемил права потерпевших, когда не разрешил допросить главного редактора «Эха Москвы» Алексей Венедиктова, считают представители семьи Немцова.
Михайлова пересказывает показания Венедиктова. На прошлом заседании без присяжных он рассказал, что 27 февраля Немцов говорил ему об участившихся угрозах от «кадыровцев».

«Показания Венедиктова имели прямое отношение к делу, — настаивает Михайлова. — Очевидно, что сведения, которые мог представить Венедиктов присяжным, могли повлиять на вынесение вердикта, однако суд не предоставил ему возможности выступить в качестве свидетеля».

Как отмечает адвокат, суд не обеспечил явку на допрос Руслана и Артура Геремеевых, отказав в их приводе.
Кроме того, в ходе суда были заявлены ходатайства о вызове и допросе лиц, находившихся на Веерной вместе с подсудимыми, читает Михайлова. Речь идет о Шамхане Тазабаеве, бывшем сотруднике МВД Чечни, и Асланбеке Хатаеве, действующем полицейском.

Суд также отказал в вызове и допросе лиц, занимавших руководящие посты в Чеченской республике, — начальника РОВД по Шелковскому району Чечни Вахи Геремеева (в этом отделе работал Эскерханов), депутата Госдумы Адама Делимханова, сенатора Сулеймана Геремеева и главы Чечни Рамзана Кадырова.

«Создается впечатление, что суд целенаправленно и намеренно не допрашивает лиц, которые могли быть причастны к преступлению»,

— отмечает адвокат.
Она напоминает, что судья отказался вызывать главу Нацгвардии Виктора Золотова, а также отклонил ходатайства о допросе по видеосвязи главного свидетеля убийства Анны Дурицкой, пресс-секретаря политика Ольги Шориной и писателя Андрей Пионтковского.

«Судья на протяжении всего процесса требовал от свидетелей, дававших показания, не говорить об общественной и политической деятельности Бориса Немцова, пытаясь создать перед присяжными ложную картину убийства, как будто на Большом Москворецком мосту был убит не известный оппозиционный политик, а обычный человек, не занимающийся политической деятельностью,

— продолжает Михайлова.

— Занятая судом позиция ставит под сомнение независимость и компетентность суда». Адвокат говорит, что суд пренебрегает правами сторон процесса.

Судья слушает ее и смотрит в стол.

Позиция суда свидетельствует, что судья Житников не свободен от влияния извне, говорит Михайлова. Поэтому сторона потерпевших заявляет отвод судье.
Судья спрашивает о прокуроров об их отношении к ходатайству.
— Мы считаем, что ходатайство не подлежит удовлетворению. Мы предполагаем, что суд предпринимал все меры для вызова Руслана Геремеева и других свидетелей, — отвечает прокурор Алексей Львович. Оснований для отвода не имеется, заканчивает Львович.

Адвокат Заура Дадаева Марк Каверзин поддерживает ходатайство, добавляя, что и сам собирался заявить отвод председательствующему. Адвокат Шамсудин Цакаев поддерживает коллегу. «Я бы хотел высказаться о допросе Венедиктова. Если бы его допросили, он бы внес ясность по делу лично для меня», — говорит защитник.
Защитник Анзора Губашева Муса Хадисов поддерживает заявление. Адвокат Анна Бюрчиева: «Ой, как я поддерживаю, двумя руками». Она напоминает, что ей не разрешили показать видеозапись, подтверждающую алиби Эскерханова.
Адвокат Магомед Хадисов тоже поддерживает отвод судье: нарушена состязательность сторон.
«Было бы глупо не поддержать ходатайство. Напомню, что я первый вам заявлял ходатайство об отводе, — говорит адвокат Заурбек Садаханов. — Ольга Михайлова сегодня превзошла сама себя».
Подсудимые также поддерживают заявленный отвод.

Судья Житников удаляется на решение. Он обещает вернуться через 40 минут.

Участники процесса уже в зале. Михайлова смеется, обсуждая процесс по иску Алишера Усманова, на котором Алексей Навальный заявил отвод судье: «Это заразно».

В зале появляется судья Житников, читает постановление. Он напоминает, что представители потерпевших заявили ему отвод из-за того, что он не допросил свидетелей, о допросе которых они просили. Все процессуальные действия были выполнены в соответствии с законом, подчеркивает судья.
Судья отклоняет отвод и предупреждает, что, если представители потерпевших будет доносить до присяжных свою точку зрения, он будет их останавливать.

Прокурор Львович просит допросить эксперта Владимира Крылкова, проводившего баллистическую экспертизу. Адвокат Цакаев возражает против допроса, поскольку на заседании нет Каверзина, а именно он работал со специалистом Лесниковым. Цакаев предлагает продолжить завтра в 10:00, когда вернется его коллега. Все защитники и представители потерпевших поддерживают. Судья им отказывает.

Эксперт заходит в зал. Владимир Крылков, старший эксперт криминалистики Института ФСБ, представляется он. Прокурор передает ему том с баллистической экспертизой. Крылков внимательно осмотрел документы и говорит, что это исследование, которое проводил он. Львович знакомит его с заключением специалиста Лесникова. Крылков внимательно читает бумаги. В зале тишина.

Прокурор обращается к эксперту:
— Какой методикой вы пользовались по экспертизе?
— Я использовал указанную методику, потому что она довольно свежая методика. Есть и старые, они ничем не хуже, но хочется быть на уровне.
— У специалиста Лесникова есть ряд претензий к вашим выводам. Что вы можете сказать?
Судья говорит, что сделал отметки в экспертизе специалиста.
— Что касается фотографий внешнего вида гильзы. У нас принято, что фотографии делают те, кто проводит первичный осмотр, — говорит Крылков. По его словам, фотографировать гильзы вообще не обязательно, главное — описание, маркировки.
— Как отсутствие фотографий может повлиять на выводы? – интересуется судья.
Эксперт говорит, что это никак не влияет на выводы. Он напоминает, что в 1990-х вообще не было подобной техники и эксперты давали только письменное описание.
По словам Крылкова, след бойка, следы отражателя на всех гильзах одинаковые и он не стал делать дополнительные фотографии, «чтобы не утяжелять экспертизу».

По третьей претензии специалиста Лесникова эксперт говорит, что у него в заключении нет ни слова о частных признаках каждой гильзы. «У меня все изображено в исследовательской части. Были выявлены следы патронника, они были локализованы в одном месте. Почему я не стал идентифицировать следы бойка? Потому что он характеризует только боек, а не оружие в целом», — говорит Крылков.
Эксперт добавляет, что, выявив устойчивые следы патронника, он посчитал это достаточным для экспертизы. «На основании изучения комплекса следов, я сделал вывод, что гильзы пригодны для идентификации», — объясняет Крылков.
«Так, ну про след бойка я уже сказал, почему я его не использовал», — отвечает эксперт, видимо, на следующий пункт из заключения Лесникова.
В пятом пункте говорится, что визуально следы в экспертизе не отображаются. Эксперт не согласен: в качестве базовой гильзы использовалась гильза №1. «На представленных мною иллюстрациях представлены характерные следы», — настаивает Крылков.
Эксперт утверждает, что гильзы были стреляны из одного экземпляра оружия. Он рассказывает про три основных типа следов, которые остаются на гильзе: следы заряжания, выстрела и эжекции.

Прокурор Львович:
— Почему вы сделали вывод, что гильзы были стреляны из 9мм самодельного оружия?
По словам эксперта, об этом свидетельствуют следы на гильзах, они указывают, что это самодельное оружие.
Теперь Львович спрашивает про скорострельность оружия. Эксперт рассказывает про стрелка-спортсмена в США, который за доли секунды выпустил 12 пуль в мишень из револьвера. В экспертизе указывается, что убийце Немцова потребовалось от 2 до 5 секунд, чтобы выпустить все пули. «Все зависит от тренировок», — говорит Крылков.

Садаханов спрашивает, где были локализованы борозды на гильзе. Эксперт отвечает, что все в одном месте.
— Правильно ли я понял, что с высокой степенью достоверностью можно сказать, что гильзы были стреляны из одного пистолета? — задает вопрос адвокат Прохоров.
— Не предположительно, а там был категорически положительный вывод.
Отвечая на второй вопрос Прохорова, эксперт говорит, что сомнений у него не возникло — следы на всех гильзах совпадали. По просьбе адвоката Крылков уточняет, что вывод о самодельности оружия был «вероятностным». Гильзы, лежавшие рядом с телом Немцова, являются штатными для пистолетов Макарова, Стечкина и некоторых других, добавляет эксперт.
Прохоров интересуется, могли ли гильзы быть выпущены из высокотехнологичного скорострельного оружия. Эксперт пускается в рассуждения.

— Понятно, значит, лучше бы найти оружие, чтобы делать выводы, — резюмирует Прохоров. — Последний вопрос: три выпущенные пули прошли насквозь. Говорит ли это об их высокой убойной силе?
Эксперт в целом подтверждает это предположение.
Адвокат Муса Хадисов просит эксперта сказать, в чем он не согласен со специалистом Лесниковым. Крылков отвечает, что замечания специалиста носят несущественный характер и не влияют на суть экспертизы.
Защитник Садаханов уточняет, почему эксперт не приложил фотографии к заключению. Эксперт повторяет, что это было необязательно.
Адвокат Артем Сарбашев спрашивает, влияет ли глушитель на мощность выстрела. Крылков отвечает отрицательно.

Дадаев говорит эксперту, что недостаточно было детально изучить только одну гильзу. По мнению подсудимого, нужно было сравнить их все, тогда можно было бы сказать, из какого оружия их выстреливали.
Крылков не согласен: точное название оружия не назвал бы ни один эксперт.
Подсудимый спорит и настаивает, что надо было сравнить гильзу №1 с гильзой №2, потом сравнить их с гильзой №3 и так далее. Эксперт же сравнил гильзу №1 с гильзой №2, потом гильзу №1 с гильзой №3, потом гильзу №1 с гильзой №4 и так далее.
Дадаев и Крылков продолжают спорить.
— Надо нормально делать, — вмешивается Эскерханов, вставая с места.
— Подсудимый Эскерханов, не мешайте, — говорит судья.
— Я вам слова не давал, — бурчит Эскерханов и садится на лавку.

По словам эксперта, у Дадаева какое-то свое представление о том, что такое «нештатные патроны»; он думает, что речь идет о незарегистрированных патронах, но с криминалистической точки зрения, у этого термина другое значение.

В очередной раз эксперта спрашивают, почему в заключении нет фотографий.
— Вы сказали, что из этих патронов невозможно стрелять очередью? — задает вопрос Эскерханов.
— Ох, — вздыхает эксперт. — Я такого не говорил.
— Он такого не говорил, — подтверждает судья.
— Ну, как не говорил? Вот Прохор его спрашивал, — говорит Эскерханов, имея в виду адвоката Прохорова.
Судья говорит, что эксперт может не отвечать на вопрос.
— Да что вы как дети малые, вам соски подавай, — возмущается Эскерханов.
Адвокат Михайлова уточняет, при наличии таких гильз, возможна ли стрельба очередью? Эксперт сказала, что да.

Эксперта отпускают. Теперь прокурор просит допросить еще одного эксперта Андрея Володина. Его уже допрашивали в суде 10 мая, тогда он рассказал об исследовании смывов с рук Дадаева и из-за уха.
Адвокату Заурбек Садаханов и Муса Хадисов против допроса, поскольку суд еще не решил, надо ли допросить специалиста Лесникова в присутствии присяжных.
— Мы не возражаем против допроса всех присутствующих специалистов и экспертов, — говорит Прохоров, отвечая на вопрос судьи.
— И при присяжных? — уточняет кто-то из защитников подсудимых.
— И при присяжных.
— Красава! — одобрительно выкрикивает Эскерханов, который уже не первый раз пытается показать свое расположение к адвокатам потерпевших.

По просьбе прокурора Львовича эксперт Володин объясняет, почему в экспертизе о следах выстрелах на Дадаеве нет спектрограмм или иллюстраций. По словам Володин, что такие фотографии перегрузили бы текст
Прокурор напоминает, что специалист Лесников счел недостаточным количество частиц, найденных на Дадаеве, для вывода, что это продукты выстрела. Львович просит эксперта пояснить, могли ли эти частицы, например, быть в городской пыли. Эксперт отвечает отрицательно, поскольку частицы от выстрела имеют специфические размер и форму и в природе обычно не встречаются.
Кроме того, специалист говорил, что, например, частицы выхлопных газов практически идентичны тем, что принято считать следами выстрела. Володин не согласен: совокупность частиц свидетельствует, что они образовались именно от выстрела. Он настаивает: изученных частиц достаточного, чтобы сделать вывод, что это следы выстрела.

Адвокат Муса Хадисов уточняет, как долго частицы сохраняются на теле человека. По словам Володина, единичные частицы сохраняются до месяца, а под ногтями они сохраняются дольше.
Судья делает адвокату замечание и спрашивает, сколько можно задавать одни и те же вопросы, «эксперт отвечал на них в прошлый раз».
Хадисов резонно спрашивает, зачем тогда эксперта вызвали второй раз. Володина отпускают.
Судья выносит решение об отказе в допросе Лесникова перед присяжными. «Если мы его допросим, мы тем самым поставим перед присяжными вопрос о допустимости доказательств, а это не относится к предмету вопросов, на которые должны ответить присяжные», — говорит Житников.
Заключения экспертов-криминалистов он называет обоснованными и допустимыми доказательствами. Судья добавляет, что Лесников тоже не смог точно назвать оружие, из которого были выпущены гильзы.

Адвокат Цакаев хочет допросить мать и брата Заура Дадаева. Он уточняет: только по поводу номера телефона Заура. Прокурор Львович против, поскольку родственников уже допрашивали. Цакаев также просит разрешение на демонстрацию присяжным данных детализации.
Анна Бюрчиева тоже заявляет ходатайство: она просит зачитать присяжным протокол опроса Эскерханова, чтобы уточнить вопросы алиби.
Судья удовлетворяет ходатайство о вызове брата Дадаева. О других решениях Житников не сообщает и уходит. Следующее заседание назначено на 11 утра 31 мая.

Источник:
«Медиазона»

30.05.2017 Одиночные пикеты у суда над обвиняемыми в убийстве Бориса Немцова. Полиция усердно переписывает документы у пикетчиков аж по два раза, при отсутствии оного грозится утащить в околоток для установления личности..