(продолжение. Начало см. здесь)
Выборы губернаторов
По большому счету, Ельцин всенародных выборов губернаторов тогда не представлял. Он, конечно, понимал, что Россия — федеративное государство, что регионы должны быть самостоятельны, но сомнения существовали.
Я пришел к нему с обращением разрешить провести губернаторские выборы. Я сказал, что народ имеет право формировать свою власть, что это абсолютно соответствует международным стандартам, что у федерального центра остаются огромные рычаги влияния — через прокуратуру, ФСБ и прочие структуры, что решение о проведении выборов — это шаг к демократизации. А для Ельцина слово «демократизация» было как сейчас «вертикаль власти». И поскольку он ко мне хорошо относился и понимал, что я могу выиграть, он согласился — но только по отношению к Нижегородской губернии.
Мы первыми в 1995 году провели выборы губернатора и мэра. Другие области стали выбирать первых лиц уже потом.
Свобода слова
Всякое бывало, но я никогда не пытался давить на журналистов, никогда не подавал в суд. Я придерживался некоторых принципов, даже когда мне это вредило — например, когда был процесс над Климентьевым по поводу «навашинских миллионов». Да и в других случаях.
Еду на машине в Зеленый Город к себе на дачу. Вижу — авария. Останавливаюсь, выхожу. Лежит мертвый мужчина, рядом — женщина с оторванной рукой, хлещет кровь. Я снимаю с себя ремень, пытаюсь наложить жгут, чтобы она не истекла кровью (пока я этим занимался, мой водитель упал в обморок).
Наконец, подъезжает «скорая помощь», потом какие-то телекамеры… Я уехал. А потом читаю в газете: Немцов с любовницей ехал в Зеленый город, они попали в аварию, Немцову хоть бы что, он с места происшествия убежал, а женщина погибла. Очень неприятно. Но не смертельно.
Пресса действительно была настолько раскованна (Нижний тогда прозвали «краем непуганых журналистов»), что осмеливалась предлагать представителям власти совершенно экстравагантные проекты.
Однажды под Новый год «Сети НН» устроили «Шоу двойников»: якобы люди, похожие на меня, на Ивана Петровича Склярова, на Евгения Владимировича Крестьянинова, в расшитых рубахах поют частушки, приплясывают. А на самом деле это были мы, собственными персонами. Я даже представить не могу, чтобы сейчас нечто, хотя бы отдаленно похожее, можно было предложить кому бы то ни было. Разве что Жириновскому…
