17.02.2019
О Борисе Немцове
Виктор Шендерович, писатель
Когда человек умирает, изменяются его портреты…
Цитирую Ахматову. Это правда.
Конечно, мы недооценивали Бориса, Борю Немцова. Он был очень легкий человек, это выглядело как легкомыслие. Его невозможно было представить надувшимся, в роли отца русской демократии, в роли такого демократического пастыря. Когда позорнейшим образом в «Комитете-2008» люди делили шкуру неубитого медведя, люди, согласные бороться с Путиным только в роли лидеров и никак не меньше, Немцов прекрасно понимал, что даже когда колесо повернется, он не будет ни первым номером, ни вторым, ни пятым. Но для него существование путинского режима было личным оскорблением. Он был также горяч и взволнован, когда говорил об этом тет-а-тет, без видеокамеры. Он не был политиком в этом смысле, потому что у политиков синхронно с включением камеры включается такой патриотический рычажок. И они начинают вещать. Потом телекамера выключаются и те, кто только что кидался друг в друга разными предметами, прекрасно сидят за одним вискарем и, что называется, решают вопросы. Договариваются. Я наблюдал это много раз. Таковы политики, пастыри народов. Немцов делал то, что он делал просто потому, что он не мог по-другому. Для него существование этого режима было личным оскорблением.
Он был очень молодой. Человеку 55 лет, а он так и был для всех Боря. Никакой спеси. Совершенно уникальный человек. Надо вот так погибнуть, чтобы люди вокруг, что называется, навели на резкость и увидели, какого человеческого масштаба это была фигура. Борис спасал достоинство страны. Хотя, разумеется, он не говорил таких слов — он спасал собственное достоинство. Ему было бы стыдно делать по-другому. Он делал то, что должен был делать.
Борис был честным человеком. Может быть, это звучит наивно, но это правда. Столько лет будучи губернатором, он не украл ни копейки, хотя прекрасно понимал все коррупционные схемы — ведь он сам их разоблачал. Но поразительно, что коррупция вызывала у Бориса искреннее возмущение — не наигранное, на публику, а самое настоящее, подлинное, не показное.
Его даже трудно называть по отчеству — просто Боря. Совершенно замечательный, легкий человек, что важно — умевший признавать ошибки и извиняться. Это совершенно уникально, особенно для политика. У Бориса была пара политических ошибок, которые он тяжело переживал, например, свою раннюю поддержку Путина в первые месяцы. Боря был единственным, кто публично сказал: «Я был неправ». Кто еще из политиков набрался бы смелости сказать также?
В политику, а затем в оппозицию его привело не самолюбие, не желание власти, не расчет, а человеческое, живое чувство справедливости, убеждение, что добро должно побеждать. Он так и был убежден: «Не может быть, чтобы мы не победили — ведь мы же правы». И он был движим этим чувством. Мандельштам говорил, что поэзия — это сознание собственной правоты. И для Бориса такое сознание было достаточным основанием, чтобы бороться.
Он был нормальным — вот такое странное слово. Наш брат-оппозиционер бывает разным. Есть люди, которых ведет разум. Бориса вело чувство. Он был очень эмоциональным, и при этом очень умным — это очень редкое сочетание. Он был отличником, блестящим человеком — словом, настоящей элитой, настоящим шансом России. Такие люди, как Немцов, могли быть политическим будущим России…
Борис прекрасно понимал, что не он окажется у власти первым, когда сменится режим. Он ни на что не претендовал, и был одним из немногих, кто не боролся с соратниками, видя в них конкурентов. Он понимал, что в будущем повороте не окажется главным, но, тем не менее, он всеми силами занимался приближением этого будущего.
Борис был абсолютно бесстрашным. Он шел даже на физическое противостояние режиму. Он знал, что его будут винтить, ломать руки, запирать на пятнадцать суток — а это, между прочим, важная проверка для человека. Он был готов к ней.
Источник «Обозреватель»