04.01.2020
История. Интервью с Борисом Немцовым, заместителем Председателя Правительства Российской Федерации
В апреле 1998 года Борис Немцов был назначен заместителем Председателя Правительства Российской Федерации
Через несколько дней после дефолта 17 августа 1998 года правительство Сергея Кириенко было отправлено в отставку, Немцов стал исполняющим обязанности заместителя председателя правительства России. По сведениям журнала «Профиль» Ельцин позвонил Немцову и сказал, что тот к кризису не имеет никакого отношения, а потому будет работать до 2000 года, но Немцов отказался.
24 августа 1998 года Немцов подал прошение об отставке, которое было удовлетворено указом Президента России Бориса Ельцина 28 августа 1998 года
Wiki
Комсомольская правда
Борис Немцов: «Хочешь усидеть — не воюй с олигархами»
Беседовал Николай Ефимович
29.08.98
— Президент пока не подписал указ о вашей отставке?
— Пока не слышно. Однако сегодня в мой кабинет приходили уже отключать телефоны.
— Вы остаетесь в политике или уходите в бизнес?
— Я просто еще не решил, что я делать буду. Если буду заниматься политикой, то буду заниматься подготовкой к выборам в Думу. Партию создавать пошло. И потом, их столько, что просто уже тошнит.
— А президент предложил что-нибудь?
— Нет. Зачем? У него другие заботы. Я просто ему сказал, что я не буду работать и все.
— А говорят, что вы будто бы возвращаетесь в Нижний?
— Я, конечно, туда съезжу во время отпуска, но в выборах мэра участвовать я и не собирался.
— Не жалеете о том, что поддались на уговоры Татьяны Дьяченко войти в правительство?
— Всякое было. Но я понял, что это бесценный опыт, который вряд ли где-нибудь вот так просто можно приобрести. Стали абсолютно понятны те сложнейшие задачи, которые стоят вообще перед властью и перед всеми людьми, которые хотят не только родиться в России, но и здесь умереть.
— Много ошибок успели совершить?
— Не удалось принять закон о банкротстве. Это самая большая наша ошибка. Вторая ошибка — может быть, нам надо было раньше признать, что при слабой экономике не может быть твердый рубль. Может быть, не надо было идти так сильно на поводу у тех крупных банков, которые всячески оттягивали это решение.
— А объявление войны олигархам?
— Если бы у меня была задача усидеть в кресле, то это, конечно, было бы ошибкой. Надо было говорить, что все они классные ребята, что они и есть столпы национального капитала, как любит повторять товарищ Зюганов. Если этот национальный капитал не платит налоги, вывозит валюту, ведет себя как оккупант на своих собственных предприятиях, кому он нужен? Экономика, которая базируется на олигархических группах, порочна.
— Но что дальше будет?
— Первое, что могло бы стабилизировать ситуацию, — это заявление Центрального банка и правительства не о том, что они будут платить по ГКО, потому что это мало кого на самом деле волнует, кроме банкиров, а о том, что все частные вклады граждан, независимо от того, где они находятся, должны быть гарантированы. Те, кто не верит каким-то коммерческим банкам, могут перенести свои вклады в Сберегательный банк. Мне кажется, что должно быть внятное и вразумительное объяснение гражданам, что произошло.
Моя версия: построен уродливый капитализм, собственностью владеют те, кто не умеет ею управлять, либо кто слишком алчный и высасывает деньги из регионов. Это такой системный кризис. Отсюда — не выплачиваются налоги, поскольку предприятия не работают. Отсюда — бюджетный кризис, отсюда — пирамида ГКО. Это уже следствие. А причина лежит как раз в том, что сама экономика не может нормально функционировать.
— И где свет в конце туннеля?
— Сейчас могут изменить ситуацию только структурные меры. Банкротство неэффективных собственников, в том числе и крупных олигархических империй, которые не платят налоги, зарплату. Это санация банков и частичная их национализация, если они не выполняют своих обязательств перед вкладчиками. И ни в коем случае нельзя провозглашать лозунг, что нужно спасти всех. Как только будет такой лозунг, в стране будет гиперинфляция, и она сметет все, в том числе и действующий режим.
Правительство Кириенко вплотную подошло к банкротству олигархических группировок. Мы внесли в Думу закон об ускоренном банкротстве. Его мало кто заметил. Закон радикальный. Там никаких районных арбитражей не будет. Там, грубо говоря, такие экономические тройки. Не платят зарплату, не платят налоги — банкрот, до свидания, свободен. То же самое касается банков — не важно, олигархические они или нет. Дело в том, что лозунг спасения олигархических структур и спасения экономики России — это две большие разницы. И мы понимали, что без банкротства крупных компаний, которые они контролируют и которыми не умеют управлять либо не хотят, — это способ оздоровить экономику.
— А если Черномырдина Дума не пропустит?
— Его надо немедленно утверждать. Нравится он или не нравится, плохой он или хороший. Должен наконец появиться в стране ответственный человек, который обладает хотя бы частичными легитимными полномочиями от имени властей что-то говорить. Потому что сейчас анархичная ситуация. Кризис в стране бушует, отсутствует правительство. В Думе выясняют отношения и думают, кто займет какие места. Все это суета.
— А ваш прогноз?
— По какому сценарию пойдет развитие событий, сказать сейчас невозможно, потому что надо будет знать персональный состав экономического блока. Если персональный состав будет такой, как предлагает большинство в Думе, то есть коммунистический, то сценарий будет ужасным. Напечатают денег так, что всем хватит. Гиперинфляция, режим падет. Поэтому левое правительство очень опасно. Я думаю, Черномырдин это понимает.
А пока Центральному банку надо бы взять тайм-аут, чтобы объявить через месяц: значит, так — эти банки — банкроты, счета граждан переводятся в Сберегательный банк, остальные банки будут ему помогать. Нужно время. Так сделал Рузвельт во время Великой депрессии. Он объявил банковские каникулы, помните?
— Ну а реальные события идут в таком направлении, что вот-вот сместят с поста президента.
— У нас сейчас есть избранный народом президент. Мы не обсуждаем — это президент сильный, слабый, работоспособный, здоровый, больной? Он просто народом избранный. Это фактически единственный остаток центральной власти. Правительства нет. Если при этом еще и президент уходит в отставку, то я вообще не вижу никаких возможностей для того, чтобы что-то вразумительное делать. Займутся все теперь уже не делением портфелей, а президентскими выборами. И тут мало уже не покажется.
— Правительство Черномырдина надолго?
— Я смогу четко ответить на этот вопрос, когда я увижу состав кабинета Черномырдина. Глядя на эту команду, можно определить некий сценарий, который они будут осуществлять. У нас в России, правда, очень редко оптимистические сценарии осуществляются.
— А появление российского Пиночета реально?
— Многие генералы думают, что они могут сделать то же самое, что и Пиночет, но мне кажется, что они преувеличивают свои возможности. Дело в том, что я беседовал, когда был в Сантьяго, с этими чикагскими мальчиками. Они рассказывали про то, что они делали с банками, с деньгами, с налогами, с пенсионным обеспечением. Такие совершенно понятные очень жесткие вещи, которые привели к процветанию в Чили. Сейчас в Чили рост 8 процентов ВВП в год. Причем устойчивый уже пять лет. Главное, что во время реформ чикагских мальчиков во всем поддерживал Пиночет. Во всем. Вот они ему говорили: нужно так, господин генерал. Он говорил: правильно. И не просто сказал где-нибудь у себя во дворце Ла Маньеда, а потом забыл. Он обратился к народу и сказал: сейчас мы будем делать это, будет плохо, но зато через некоторое время станет лучше.
— Березовский действительно так всесилен? Чем вы это объясняете?
— Я не специалист по Березовскому. Не общаюсь с ним вообще. Могу сказать, что он совершает огромную ошибку тем, что пытается и ему это иногда удается, сильно влиять на политический ход истории в России.
— А правительство сознательно пошло на строительство пирамиды ГКО?
— Закон о Центральном банке запрещал прямую эмиссию. В то же время был дефицитный бюджет, за который голосовали депутаты, требуя непомерных расходов при отсутствующих доходах. Правительство было поставлено в такие условия, что единственная возможность погашать дефицит бюджета — это выпускать бумаги. Удивительно не то, что они стали выпускать бумаги и возникла пирамида, а то, что она долго держалась. Когда этим летом доходность превысила 100 процентов, то стало ясно, что это уже агония системы и пирамида находится на грани разрушения. Кто автор? Я думаю, что пример Мавроди сыграл определенную злую шутку.
Эту быстрорастущую финансовую опухоль делали, исходя из политических соображений, когда перед выборами надо было финансировать программы политические, делали в связи с нереальным бюджетом.
— Вас не раз пытались уволить за эти полтора года…
— Все время. С первого дня, как только появилась идея о пересаживании чиновников. Потом, когда уполномоченные банки прикрывали, тоже было дело. Когда экспорт нефти закрыли. Все знаковые события и экономические решения сопровождались сильным давлением по поводу отставки. По поводу «Связьинвеста» тут же просто началась волна, но потом основные стрелы были на Чубайса направлены.
— А как жена отнеслась к отставке?
— Она сказала следующее: полный идиотизм, так я и знала, даже ничего не успел своровать.
— А была возможность?
— Конечно. Каждый день. Безграничная возможность. Мне предлагали вначале, может быть, несколько месяцев, потом поняли, что отмороженный, и уже перестали. Сейчас в Сбербанке снял вклад. Половину, потому что мне надо на что-то жить. Это гонорар от книжки.
— Так ходили вы к шахтерам с водкой или нет?
— По поводу этой водки хоть бы на сей раз правду написали. Мы с Кириенко сидели в Белом доме, пришел указ об отставке, мы выпили и пошли к шахтерам. Они обрадовались, что мы пришли. А вдруг прибежал комсомольского вида человек, совсем не шахтер, стал кричать, что это провокация. Бутылку куда-то заныкали. Мы поговорили час, а потом один из шахтеров сказал: ну что, давайте бутылку, надо все-таки выпить. И выяснилось, что ее украли. Вот вся история.
— А не кажется ли вам, что Москва еще больше у вас отняла, чем дала? Раньше у вас был высочайший для губернатора рейтинг. Ельцин называл вас своим преемником…
— В политическом смысле я, конечно, потерял, это очевидно. Буквально в первый же день пребывания в правительстве сказал, что я камикадзе. Но крест на себе ставить не собираюсь. Я вообще внутренне человек оптимистически настроенный и уверенный в своих силах. И кроме того, с достаточно устойчивой психикой. Я не считаю, что у меня все потеряно. Наоборот, еще все впереди. Но другое дело, что, конечно, стартовые условия изменились, это правда.
«Комсомольская правда», 29.08.98, Николай Ефимович
WebArchive