14.11.2015
Интервью с Борисом Немцовым
Немцов успел побывать депутатом, министром, губернатором, зампредседателя правительства и партийным боссом. В 90-е годы он был в политическом мейнстриме, а в нулевые перешел в оппозицию.
Прямой вопрос, прямой ответ. Этот разговор Бориса Немцова с участниками журнала Snob состоялся в январе 2012
Часть первая
Евгений Левкович → Борис Немцов
Евгений Левкович → С митинга на Болотной площади прошло почти два месяца. Власть на требования протестующих не реагирует, и вряд ли что-то изменится после шествия. Что оппозиция собирается предпринимать дальше? Поход на Кремль?
Борис Немцов → Я не считаю, что власть не реагирует. Об этом говорит хотя бы то, что в Думу внесен новый закон о выборах губернаторов, пусть и с элементами маразма.
Евгений Левкович → Под маразмом вы что имеете в виду?
Борис Немцов → То, что любая партия, перед тем как выдвинуть своего кандидата, должна проводить консультацию с президентом. То есть, если кандидат ему по каким-то причинам не понравится, он может его регистрацию отменить.
Тем не менее то, что Кремль предложил на обсуждение не просто «бла-бла-бла» из послания Медведева, а какой-никакой закон, я рассматриваю как положительный момент.
Второй момент: неделю назад Верховный суд РФ признал незаконным отказ в регистрации Республиканской партии Рыжкова. Это дорогого стоит. До этого Рыжков выиграл Европейский суд по правам человека, но в Кремле говорили, что в гробу видели решение — мол, это внутренние дела России, и нечего вмешиваться. Однако теперь Кремль отменил отказ.
Евгений Левкович → Что это дает?
Борис Немцов → То, что теперь должны восстановить одну из внесистемных партий. Это ведь тоже было одним из требований Болотной площади и проспекта Сахарова, и это прорыв, потому что последние пять лет никого не регистрировали. Третий момент: требование отменить цензуру, конечно, не выполнено, но, с другой стороны, появление в эфирах, пусть и в урезанном виде, внесистемных оппозиционеров нельзя не заметить. Еще несколько месяцев назад на центральных телеканалах такое было просто невозможно.
Евгений Левкович → Вас, кстати, сильно «режут»?
Борис Немцов → Сильно. Но важнейшая для митингующих резолюция, принятая на проспекте Сахарова, прозвучала несколько раз полностью. Поэтому говорить, что вообще ничего не происходит, нечестно. Конечно, наши требования гораздо более жесткие, и лично у меня нет никаких иллюзий по поводу смены режима. Но лед тронулся. Последний пример — переговоры с мэрией по поводу шествия 4 февраля. Первую консультацию с вице-мэром Горбенко мы провели еще 18 января, перед подачей заявки. Стартовая позиция мэрии была такой: марш не разрешим, причем нигде. Хотите митинг — проводите, шествие — ни при каких обстоятельствах. Но в результате многочасовых дебатов, когда Горбенко понял, что мы проведем марш в любом случае, позиция изменилась. Пусть нам не разрешили первоначальный маршрут — для нас это не стало катастрофой или потерей лица. Мы с самого начала были готовы на компромиссы, но только в пределах центра Москвы. Этот компромисс был достигнут.
Евгений Левкович → Что может следовать за шествием по центру города? Несанкционированный митинг возле стен Кремля?
Борис Немцов → Я уже много раз говорил, что против революции — я за переговоры, как и подавляющее большинство членов оргкомитета. Все понимают, что нужно искать компромиссы, но при этом сохранив свою позицию. Хулиганить, воевать с полицией никто не хочет. Именно поэтому, кстати, мы 10 декабря уводили людей с площади Революции, чтобы возможные провокационные призывы «а давайте-ка сейчас возьмем штурмом Думу или Кремль» некому было реализовывать. То, что Лимонов потом в сердцах закричал: «Немцов украл у меня революцию!», я воспринимаю как комплимент.
Подробнее »Борис Немцов: «У них на меня ничего нет» I часть
