24.03.2019
История. Интервью с Борисом Немцовым
20 декабря 2007 года
Новости МСУ, Новая газета
Борис Немцов: Для властей я — тяжелый случай
Первым из политиков, кто встал на защиту депортированной из России журналистки Натальи Морарь был член федерального политсовета СПС Борис Немцов. Он уделил этой истории целый абзац своей речи кандидата в президенты от партии «Союз правых сил». На интервью с «Новой» первый из преемников Бориса Ельцина пришёл с идеей единственного билборда, который, по его словам, мог бы решить исход кампании по стране — Дмитрий Медведев и Борис Немцов в полный рост и слово «Выбирайте!».
Но у нас нашлись и другие вопросы.
— Борис Ефимович, поговорим о роли личности в истории. Это ж вы девушку Наталью Морарь подвели под депортацию?
— Нет. Откуда вы взяли? Я по поводу Наташи могу сказать следующее: она – вторая Аня Политковская – не в смысле судьбы, надеюсь, а по уровню смелости, честности и искренности. Это первое.
Второе: я действительно читал её статьи, в том числе по поводу банка «Дисконт» — отмывания чекистами денег и вывоза их за рубеж – знаю, что они имели огромный резонанс и в Кремле, и на Западе. На Западе, кстати, возбуждены уголовные дела, а у нас Генпрокуратура, как в рот воды набрала. Согласитесь, когда такая молодая девушка может поднять столь серьёзные материалы, это вызывает уважение.
— Разве не вы рассказали ей стартовую схему статьи про чёрную кассу Кремля?
— Нет. Я думаю, что её депортировали по совокупности – и эта статья стала последней каплей. В статье, судя по всему, написана правда, раз такая истеричная реакция у Кремля и чекистов. Я с Наташей общался – она пыталась выяснить какие-то детали, но у меня их было бессмысленно спрашивать по той простой причине, что я не имел никакого отношения к деньгам. У меня была исключительно политическая миссия. Исколесил всю Россию…
— Ну да, знаменитый немцовский «миллион рукопожатий»!
— Миллионы я уже не считал. Но то, что было самое большое количество встреч, городов и регионов из всех федеральных политиков – это точно. Статью её я, естественно, прочитал в журнале, сказал, что кремлёвские – люди злопамятные и будут мстить. Она ответила, что вообще-то этого не боится, и, действительно, не из трусливых. Не из пугливых. Реакция чекистов и Кремля на Наташу меня потрясла: своими невероятно глупыми действиями они, во-первых, подтвердили, что чёрная касса действительно существует, во-вторых, написанное в статье правда, и Наташа Морарь представляет угрозу для воровского клана, в-третьих, что путём депортации девушку пытаются изолировать. Почему это глупость? Теперь журналисты, очевидно, всё это поняли – и найдутся те, кто будет продолжать эту историю. Наташа становится очень влиятельным журналистом, а коли так, ей будет легче добывать информацию по этому и другим криминальным делам.
— Это при условии, что Илья Яшин окажется честным человеком и сдержит слово, данное через Интернет, жениться на Наташе Морарь и дать ей гражданство РФ… А так-то её в Россию просто не пустят?
— Поступок, вызывающий уважение, хотя мне кажется, что жениться надо по любви. Я с Наташей продолжаю общаться. Она в Молдавии, в Кишинёве. Считаю, что чекисты показали в этой истории всю свою сущность. Думаю, теперь на чистую воду выведут и тех в Кремле, кто этой чёрной кассой заправлял, и тех, кто выполнял технические функции.
— А это правда, что Кремль «кинул» СПС на деньги на этих выборах?
— Ещё раз говорю, что не занимался финансами. Просто не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.
— Говорят, что Чубайс ходил договариваться об СПС в Думе к Суркову и принял четыре условия: 1) в президенты выдвигается Немцов, а не Рыжков; 2) критикуете курс Кремля, но не Путина лично; 3) никаких контактов с «Другой Россией»; 4) все деньги идут через указанный фонд… Якобы, когда некто из правых пришёл туда за своими финансами, ему сказали, что их потратили на движение «НАШИ». Так?
— Ничего не знаю про эти условия. Знаю, что Кремль был против того, чтобы мы взяли Рыжкова в список. По поводу выдвижения меня в президенты – чушь. Вы же видели, кто был их главный враг во время кампании…
— …не сразу…
— …бюрократическая машина медленно раскручивается. Уже после появления моей книжки «Исповедь бунтаря. Политика без б…ства» истерика началась. Что касается выдвижения в президенты, думаю, я как кандидат для них – тяжёлый случай. Выборы показали, что мы – единственные, кто без экивоков говорили, что план Путина – путь в третий мир, это коррупция и чиновный произвол, это Шварцман, наконец.
— Не все читали. Скажите лучше: бархатная реприватизация…
— …которая больше на мародёрство похожа. Так что эти четыре условия, думаю, выдумка.
— Просто история с «кидаловом» многое объясняет в смене поведения самой денежно мотивированной партии…
— … при чём тут СПС? Не считаю себя денежно мотивированным, моя позиция по отношению к режиму никогда не менялась: не голосовал за Путина, всегда считал, что при нём будет построен беспредельно-чекистский авторитарный капитализм, все его замашки – от наезда на НТВ до наездов на бизнес – были предопределены работой в КГБ.
СПС – демократическая партия. У нас соседствуют разные точки зрения. Есть позиция Чубайса, Белых, Немцова – всё находится в динамичном взаимодействии и изменении. Последняя выборная кампания показала: СПС стал реальным движением гражданского протеста. Идейно мы стали одной командой.
— Когда вы все пошли на Марш несогласных, Чубайс ведь не вышел? Хотя было решение по всем членам политсовета, находившимся в это время в Москве…
— Чубайс в этих выборах не принимал участия. Ни финансово, ни политически. Абсолютно понятная позиция. Ему надо завершать реформу РАО «ЕЭС России». Я считаю это решение Чубайса правильным: если ты 10 лет готовил и реализовывал реформу, то бросать на полдороге такие вещи нельзя.
— На киевский Майдан незалэжности во время инаугурации Ющенко, значит, можно, а здесь у себя, нет?
— Когда был Майдан, его там не было – я был. Но, когда была инаугурация, Чубайс там был не столько как политик, сколько как руководитель РАО, которому с новыми властями Украины нужно было устанавливать нормальные отношения.
— Только бизнес и ничего личного?
— Абсолютно. Правильное бизнесовое желание установить отношения.
— Действительно ли, как сказал Чубайс на съезде, Медведев — лучший кандидат Кремля?
— Нет. Почему Медведев? Потому что он слабый, лояльный, послушный. Если б я задал вопрос любому, какой человек должен быть президентом страны, уверен, что никто бы не назвал именно эти три качества – они, на самом деле, были нужны только Путину. А России нужен другой: самостоятельный, сильный, честный, патриотически настроенный.
— Может, просто пока страна не хочет менять президента?
— Интерес 142 миллионов граждан в прямом противоречии с интересами Путина. Почему он в истеричной манере проводил выборы? Потому что понимал, что есть лобовое столкновение между его личными интересами и интересами страны, в конце концов, выбрал личное… Теперь будем иметь классическое двоевластие: по закону вся власть будет в Кремле, а по понятиям – в правительстве.
— Ну, был президентом дедушка Калинин, а Сталин даже премьером не сразу стал…
— Там закончилось известно, как: все поняли, что старший – Сталин. Точка. Дедушка Калинин, кстати, хорошее сравнение, смирился с ролью. И исчез. Что касается нынешней ситуации, есть Конституция и будет команда вокруг господина Медведева. Советники, помощники, администрация, которые будут говорить: «Что за беспредел? Вы же Верховный главнокомандующий!».
— А у премьера – его парламентское большинство, которое в случае чего объявит президенту импичмент!
— Парламентское большинство — масса людей, которая отличается холуйством. Они с одной стороны послушные, с другой – крайне ненадёжные. Когда возникнет конфликт между Кремлём и Белым домом, ещё непонятно, какую они займут позицию. С ними в разведку не пойдёшь! И Путин отлично это понимает. Поэтому, когда премьера снимут с работы, ни один человек на улицу не выйдет, как это уже было, когда отставили Примакова. Перекрестятся, вспомнят, как их унижали и опускали и… забудут. Будет конфликт за финансовый контроль, за собственность, за потоками, за силовиками и так далее.
— По-человечески ошибётся даже в Медведеве?
— Он не ошибся. Это предопределено. Это системный конфликт, он не связан с личностями. В России вся власть принадлежит президенту.
— Но премьер – по Конституции – предпрезидентская должность. Если что-то случается с главой государства, глава правительства автоматически и.о. хозяина…
— Не думаю, что они готовы устранить Медведева, хотя истории с Литвиненко и Яндарбиевым говорят о многом. Надеюсь, что до такого дело не дойдёт. Честно говоря, удивлён слабости Путина – был уверен, что он не согласится быть премьером – это унизительно. В путинской вертикали премьер — абсолютно техническая должность. Не могу сказать, когда конфликт выйдет наружу, но двоевластие — плохо. Это смута.
— Сорвать сценарий Кремля можно или нельзя?
— Можно. Для этого придётся уволить Путина. Например, расследовать сделку с «Сибнефтью», по которой Абрамович получил 13 миллиардов долларов от «Газпрома» или обнародовать историю с «Байкалфинансгруп». Или объявить учредителей компании Шварцмана.
— А на выборах?
— Думаю, что выборы по Путину, Суркову и Чурову выиграть нельзя. Они нарисуют любой результат! Есть другая угроза: парламентские выборы свободными, честными, легитимными мир не признаёт, а если такими же будут и президентские, уровень легитимности Путина будет равен лукашенковскому. Медведев возник на этой позиции именно потому, что, увидев реакцию в мире, они решили сделать ставку на самого либерального из них, чтобы успокоить Запад.
— Если исход предрешён, зачем тратить последние деньги и силы на сбор двух млн подписей?
— Есть две задачи: первая – рассказать народу правду об итогах правления Путина.
— На дебатах, которые идут в 7 утра и в 11 вечера?
— Даже в это время люди смотрят ТВ. Мои дебаты видело 10 млн человек!
— А в бюллетенях, по ЦИК, за вас меньше одного. Где они все?
— Количество бюллетеней у напёрсточников считать не надо. Вторая задача – предложить альтернативу воровскому госкапитализму имени Уго Чавеса. Мы за правовое государство, частную конкурентную экономику и социальную ответственность власти.
Когда Чурова ставили на место Вешнякова, сначала не очень понимал, в чём дело. Потом стало ясно: Александр Альбертович – человек да, лояльный, послушный, но честный, а Владимир Евгеньевич — нет. Он постоянно врёт. Когда председатель ЦИК такой, результат предрешён. Чуров не понимает, что за такие дела придётся отвечать. Например, стать никуда не выездным, кроме Узбекистана, Туркмении и Белоруссии.
— А наша оппозиция превратится в белорусскую?
— Не хочу никого ни во что превращать. Хочу, чтобы граждане знали правду о режиме и о том, что будет дальше. Не в силе Бог, но в правде. Вода камень точит. Для меня задача номер один на эту кампанию – чтобы остался один кандидат от демократов. Я человек амбициозный и адекватный. Могу быть не только первым. У меня нет желания во что бы то и стало остаться в этом пуле. Способны мы договориться или нет? Считаю, что способны.
— Верю, что может сняться Буковский, а в Касьянове – не уверен – у него на этом участии в президентских выборах вся политическая карьера завязана…
— Я очень уважаю Владимира Константиновича и считаю его мужественным и честным человеком. Михаилу Михайловичу я предложил поддержанную Всероссийским гражданским конгрессом формулу определения единого кандидата: Буковский, Немцов и Касьянов консенсусом выбирают третейский совет из 12 человек, который и называет избранника.
— Как в последнем фильме у Никиты Михалкова?
— Думаю, Никиты Сергеевича там не будет. Лучше уж тогда Кончаловского включить!? Касьянов пока отказывается от такой технологии – и это делает проблему очень тяжёлой. Но у меня, внутренне, есть убеждение, что задачу решить можно.
— Есть же белорусский случай, когда вся оппозиция выбрала единым кандидатом Милинкевича, а Козулин всё равно не снялся.
— Это ужасный случай. Почему мы должны всякую глупость копировать?
Беседовал Сергей Мулин, обозреватель «Новой»
20.12.2007
Новая газета (страница не найдена)