20.12.2016
Интервью с Борисом Немцовым
4 января 2010
Татьяна Самойлова (t-samoylova) выпустила декабрьский номер литературно-художественного, публицистического журнала Performance («Представление»).
В журнале интервью с Борисом Немцовым, которое я брала у него по просьбе Тани. И хотя мы с Борисом старались беседовать исключительно о Поволжье и обходить политические темы, Самойловой всё равно «дали по шапке».
Тем не менее, материал напечатан и даже с фотографиями. Скопировала его с Таниного блога.
— пишет Наталья Новожилова
Вот этот материал
Бориса Ефимовича Немцова представить вне политики так же невозможно, как рыбу без воды.
Его день расписан по минутам: встречи с политиками, журналистами, бесконечные интервью, дебаты на радио, работа над очередной книгой, докладом или статьей, участие в руководстве оппозиционным демократическим движением «Солидарность»…
При этом он как-то умудряется следить за прессой, быть в курсе всех событий. И никогда никуда не опаздывает. Удивительная работоспособность и собранность для человека, в октябре отметившего свой 50-летний юбилей.
Пятидесятилетие Бориса Немцова. 2009 год. Фото: Илья Яшин
По характеру Немцов неконфликтный человек. Чтобы его разозлить, надо сильно постараться.
Он как-то, шутя, заметил: «Я добр и справедлив».
И правда: незлопамятен и абсолютно не мстителен.
Что, возможно, даже минус для политика. Как и другая его черта – прощать людям их недостатки и ошибки. А вот добро не забывает никогда.
Борис Немцов держится без высокомерия и рисовки, так характерных для персон, побывавших на Олимпе. И вообще, он себя не «выпячивает».
Ведет здоровый образ жизни. Ежедневно, хотя бы час-два, занимается на тренажерах. Курить бросил десять лет назад. Любимое занятие на отдыхе – виндсерфинг.
Безумно любит свою маму Дину Яковлевну. Часто ее цитирует и по всему видно, что очень уважает.
Гордится своими детьми. Их у Бориса четверо: три дочки и сын.
Борис Немцов: «Поволжье – моя вторая малая родина»
– Борис, в Горьком вы пошли в школу, учились в университете, оттуда избирались в Верховный Совет РФ, затем до 97-го года руководили Нижегородской областью…
Получается, хотя вы родились в Сочи, в Поволжье прошла большая часть вашей жизни. Сейчас обитаете в Москве. А вспоминаете ли Нижний, природу тех мест, людей?
– В Нижегородской области прошла не только большая часть моей жизни, – лучшая ее часть! В Нижний Новгород я приезжаю часто. Там живет моя мать (ей 81 год), сестра, много моих хороших друзей. Как можно их забыть?
Природа… Да, места там красивейшие. Я это понимал, еще когда мальчишкой рыбачил на тамошних реках и озерах. В конце 80-х – начале 90-х Волга была намного чище. Тогда в ней не только рыба водилась, но и раки. Раки, как известно, водятся только в чистой проточной воде. Природе в то время просто «повезло» – из-за спада промышленности воздух стал чище, а в реки меньше сбрасывалось загрязняющих стоков.
Сейчас экологическая обстановка в Нижегородской области критическая. И не только оттого, что промышленность заработала. Главная причина заключается в том, что нет условий для контроля над соблюдением природоохранного законодательства со стороны общественности. А со стороны чиновников ждать противостояния загрязнению природы не стоит. Сегодня чиновники встроены в коррупционную систему и конфликтовать с ней не в их интересах.
– А что, когда вы были губернатором, было иначе?
– У меня в губернии за экологию отвечали «общественники». Министром экологии я назначил человека, который до того активно боролся за охрану природы в международной общественной организации «Гринпис». Он собрал команду компетентных ученых-экологов и «общественников» из «зеленых». И эти люди сражались за соблюдение природоохранного законодательства не как чиновники, а как энтузиасты, – бескорыстно, искренне и даже со страстью.
– Губернатору Немцову, должно быть, редко удавалось посидеть с удочкой на берегу реки?
– Редко? Ни разу! Зато я лучше узнал природу края. Места там уникальные. Например, на севере области в Семёновском районе есть село Владимирское, которое стоит на знаменитом озере Светлояр. С этим озером связана древняя и красивая легенда о граде Китеже. По легенде, Китеж провалился под землю за грехи его жителей, а на том месте образовалось озеро абсолютно круглой формы.
Старообрядцы считают озеро Светлояр своей святыней и, совершая религиозный обряд, обходят его на коленях.
– Старообрядцы сохранились до периода вашего губернаторства?
– Старообрядцы живут в Нижегородской области до сих пор. Область неоднородна географически и по составу населения. Она как бы разделена на две половины – южную и северную. Северная часть региона – Заволжье – покрытая лесами равнина. Это туда сбежала боярыня Морозова во время раскола. Там и сохранилось русское старообрядчество. Старообрядцы отвергали крепостное право и институт помещичества. Жили в скитах общинами.
Старообрядцы по ментальности и образу жизни кардинально отличаются от русских, исповедующих традиционное православие. Они не пьют, очень работящи, блюдут семейные ценности и весьма богобоязненны.
Кстати, со времени правления Александра Первого я стал первым российским губернатором, который выделил денег на восстановление скитов, молельных домов и других старообрядческих святынь. У меня общины всех конфессий не получали отказа на строительство культовых сооружений, будь то православные или католические храмы, синагоги или мечети… И никаких этнических конфликтов не было, заметьте.
– Чем же отличается юг Нижегородской области от севера?
– Во-первых, южная часть – это горы (другой ландшафт).
Во-вторых, со времен раскола церкви среди «южного» населения доминировало православие. В этих местах расположены знаменитые монастыри – Саровский, Дивеевский и другие. До 1917-го года в южной части Нижегородской губернии существовали помещики и крепостные. «Южане» всегда отличались склонностью к пьянкам-гулянкам, даже во времена моего губернаторства. И, конечно, из этого следовала бедность и высокая смертность.
– Вы неплохо знаете историю края. В школе изучали?
– Читал в юности книги Мельникова-Печерского.
– Неужели? Как-то не вяжется с образом дворового хулигана, каким Вас описывают некоторые друзья детства…
– На самом деле, я с детства любил читать и прочитал много хороших книг. За что спасибо моей маме, которая собрала богатую домашнюю библиотеку. Книги Мельникова-Печерского, кстати, мне, школьнику, посоветовал почитать мой старший друг, кандидат физических наук. Мы с ним вместе рыбачили на лодке: я греб на веслах, а он закидывал спиннинг. Он же сориентировал меня поступать в университет Лобачевского на радиофизический факультет.
Но дело не в этом. Я хочу закончить мысль о влиянии традиций на уровень жизни населения.
Когда в начале 90-х началась земельная реформа, я предложил крестьянам губернии выбрать любую форму работы на земле, какая им больше подходит. Можно было уйти на отруба, то есть создать фермерское хозяйство. Или работать большой компанией, преобразовав колхоз в акционерное общество. Можно было создать кооператив…
Что меня потрясло?
В Заволжье, там, где жили старообрядцы, никогда не знавшие помещичьего землевладения, возникло самое большое количество фермерских хозяйств! И фермеры-старообрядцы работали очень успешно.
А в южной части региона, где преобладало население православного вероисповедания, хозяйствовать в одиночку рискнули лишь единицы. В основном, там остались те же колхозы, только под другими названиями. Пьянки-гулянки продолжались. И в конечном итоге «южане» пришли к тому, от чего пытались уйти. То есть – к развалу.
– Вам известно, что в Навашинском районе Нижегородской области планируется строительство атомной электростанции?
– Я слежу за всем, что происходит в Нижегородской губернии. Это ведь моя вторая малая родина.
Конечно, знаю о намерении построить возле Навашино АЭС. И знаю, что население тех мест, в том числе жители Муромского района Владимирской области (на границе с Нижегородской), активно протестуют против атомного объекта на своей территории.
Мое мнение таково: при нынешнем уровне демократии в стране возводить атомные электростанции по меньшей мере неразумно.
Контроль общественности и журналистов над соблюдением законодательства во всех сферах нашей жизни полностью отсутствует. Поэтому нет ни малейшей уверенности в том, что АЭС будет безопасна для природы и для здоровья людей.
Сначала надо вернуть в стране демократию, а уже потом строить сооружения ядерной энергетики.