Борис Немцов: «…никакое большое и важное дело быстро не получается»

03.01.2017
Отрывки из книги «Провинциал»

Газета «Комсомольская правда»
Борис Немцов: «Я себя не ощущаю личностью, влияющей на ход истории, как зачастую думают некоторые другие политики»
28.02.2015

О СЕБЕ

ОТКУДА Я?

Сейчас я, конечно, «сам из себя», автономный. Впервые я почувствовал свою автономность, пожалуй, классе в десятом. Чувство было связано с конкретным событием: впервые не пришел домой ночевать. Скандал был, это ясно. Пришлось ощутить себя самостоятельным… А вообще, судя по росту, по комплекции и по волнистым волосам, я явно в отца. Если говорить о чертах лица, о памяти и вообще об умственных способностях, то — больше в маму.

ПРОШЛОЕ — СО МНОЙ?

Конечно. Правда, запоминаются почему-то довольно смешные истории, какие-то несущественные, малозначимые. Например, как я потерялся на пляже, когда мы с матерью были в Сочи. Часто вспоминается. Или, когда уже в Горький переехали, играли в догонялки на строящихся гаражах и я свалился и распахал себе голову. Детские драки вспоминаются, в том числе в школе.

Это были отнюдь не победоносные драки. В детских драках я победителем не был. Вспоминаются всякие истории из жизни в военных лагерях. Вот одна такая: утро раннее, прапорщик Зайнуллин, как сейчас помню, заходит в палатку и говорит: «Подъем!» Естественно, громким голосом. Все встали, а я лежу. Потому что шесть часов утра, а я не привык вставать в шесть часов утра. Второй день в армии! Потом он входит снова, а я уже один. Говорит:

«Тебе что, непонятно?» Я понял, что сейчас что-то будет. Вышел. Прапорщик Зайнуллин говорит, спокойно так: «Ну вот что. Либо ты сейчас подтянешься больше, чем я, на турнике, либо пойдешь пять километров гусиным шагом. На корточках, значит. Без остановки».

Пять километров гусиным шагом — это смерть. Нельзя пройти. Прапорщик Зайнуллин был человеком худым и крепким. Подтянулся он двадцать три раза. Стоял взвод, наблюдал. Потом я тоже подтянулся. Двадцать восемь раз.

Он сказал: «Можешь с утра не просыпаться. Вообще». А уж что касается современной жизни, помню практически все. Выборы в Верховный Совет Союза, борьбу с атомной станцией, первые демонстрации, встречи с Сахаровым, и рождение ребенка, и защиту диссертации, и участие в научных конференциях… Все живо.

СУДЬБА

Чувство судьбы, предопределенности — абсолютное. Я не знаю, что со мной будет завтра, и готов ко всему. Жизнь — хаотический процесс. Дело в том, что я себя не ощущаю личностью, влияющей на ход истории, как зачастую думают некоторые другие политики. Я — песчинка, может быть, не самая мелкая, какие есть в этом океане предопределенности, но все-таки — песчинка. Она может как-то сопротивляться в деталях, но глобально не может изменять жизнь и судьбу.

Раньше, в «период максимализма», этой уверенности не было. Она— результат опыта.

УДАЧА

Я часто побеждаю. Иногда кажется, что результат того или иного начинания непредсказуем, но потом ход жизни показывает, что я побеждаю.

Иногда я теряю при этом, но все равно… побеждаю. Тут явно сопутствует какая-то удача. Либо какое-то стечение обстоятельств, что, по сути, тоже удача. Может быть, ангел-хранитель меня оберегает?

Но это может и кончиться. Удача может отвернуться. Постоянное ощущение, что она может отвернуться, держит меня в узде. Заставляет быть в форме.

УСПЕХ

К моей матери однажды подошла цыганка. Лет пятнадцать назад, а может, и больше. Нагадала матери, что ее сын будет всемирно известным человеком. Мать очень сильно смеялась.

Если это называть успехом, то он достигнут. Но на самом деле я свой личный успех связываю с нынешней деятельностью. Я думаю, что успех будет абсолютным и можно будет с чистой совестью уходить из этого кресла, если люди будут жить лучше. Как ни банально это звучит. И если будет виден мой вклад в это дело. И второе — если появится такое устойчивое словосочетание: вот в «немцовские времена» было так, а сейчас стало иначе. Нынешнее свое положение я расцениваю как успех авансом.

МОЙ САМЫЙ БЕЗУМНЫЙ ПОСТУПОК

Много было безумных поступков. В детстве, например, уходил из дома, считая, что стал взрослым и могу прожить без матери. По нескольку дней жил в каких-то подвалах, зарабатывал деньги, разгружая машины с молоком и сметаной. За 50 копеек или бутылку кефира.

Или была еще поездка автобусом в Абхазию и Грузию. В одиночестве.

Когда меня чуть не убили в поезде, который стоял в тупике в Адлере. Я тогда уже в университете учился, но детство во мне еще играло.

Сейчас безумных поступков все меньше и меньше. Можно сказать, совсем нет. Естественно: безумные поступки совершаются в незрелом возрасте. У взрослого человека это квалифицируется по-другому: это уже — болезнь. А я человек здоровый. Я на это уже не способен.

Я ПРИНЯЛ ПРАВОСЛАВИЕ

Наверно, так нельзя сказать: это было не по своей воле. Бабушка привела, и меня крестили. В детстве. Причем в большой тайне, потому что при коммунистах это было небезопасно. Мое крещение в сочинской православной церкви произошло «под покровом ночи». Я сам узнал об этом, уже будучи взрослым. История такая: несколько лет тому назад, в Москве, отец Глеб Якунин хотел меня крестить. Я позвонил своей бабке Анне, она тогда была еще жива, сказал ей. Она говорит — нет, нельзя. Ты уже крещеный.

Так я и узнал, что всю жизнь был православным. На самом деле вера в Бога — дело очень интимное. Мне не нравится, когда государственные мужи, некогда исповедовавшие атеизм, теперь стоят со свечками в церквах. Позируют перед камерами.

Я тоже в церковь хожу, но надеюсь, что это не выглядит как «показательное выступление». Я не считаю себя серьезно верующим человеком. Для меня пойти в церковь не означает поклоняться конкретному божеству. Скорее, это какой-то обряд очищения. Церковь — место, где можно подумать о своих собственных делах и поступках. О том, как ты будешь вести себя впредь.

Но между тем в православной церкви я чувствую себя более виноватым.

Может, потому, что я был крещен в православной церкви. Может, потому, что это более близкое и естественное для меня. Для нас всех. Что же касается католических, протестантских и других храмов, то для меня это в большей степени «экскурсия», чем возможность заглянуть в свою собственную душу. Европейские храмы для нас все-таки экзотика.

МОЯ ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

Была. Как у всех. В школе, классе так во втором… Она живет и сейчас в Нижнем Новгороде, нормально живет, семья, дети. Ни за что не женился бы на ней, если бы надо было принимать такое решение сейчас! Совсем другие представления о красоте, о том, какая должна быть жена…

Но чувство было сильное. Непонятно, платоническое или с элементами эротики, но — очень сильное. Взаимное? Нет.

АВТОРИТЕТЫ

Авторитетов очень много. Солженицын. Сахаров. Столыпин. Петр I. Александр II.

ВСЕХ ОБОЙТИ!

Стремление победить мне, безусловно, свойственно. Не могу сказать, что любой ценой. Но само по себе состязание всегда привлекательно: азарт, способ проверить себя, стремление к совершенствованию.

Нормальное состояние, которое держит в тонусе. Иногда ощущаешь несправедливость. Особенно часто это на экзаменах бывало. Казалось, что преподаватель отнесся к тебе предвзято и не оценил по достоинству.

Но если бы не было этой состязательности, то вообще было бы непонятно, как расшевелить изначально ленивого человека. Люди становятся очень ленивыми, если их не теребить.

Вообще конкуренция является двигателем общества в целом. В экономике состязательность имеет огромное значение. Коммунисты проиграли, потому что всегда пренебрегали этим принципом. Если не брать в расчет лицемерное социалистическое соревнование.

СЛАВА, ВЛАСТЬ И ДЕНЬГИ

Да, все это очень интересует людей. Если кто-то говорит, что ни то, ни другое, ни третье его не волнует, значит— человек врет. Вопрос, в какой степени человека влекут эти «три кита». В какой степени человек может опуститься ради достижения этих трех вещей? Вот — главный вопрос.

А не само по себе отношение к славе, власти и деньгам. Если матерью и отцом заложена основа, планка, ниже которой нельзя опускаться, то тогда честолюбивое и меркантильное желание быть известным и богатым, на мой взгляд, надо только приветствовать. Если же человек готов перешагнуть через самые элементарные правила жизни среди людей, то тогда слава, власть и деньги превращаются в трагедию. И для остальных, и для самого человека, попирающего естественные законы жизни.

К сожалению, даже при высокой нравственной планке путь к достижению власти, славы и денег чреват «понижением» изначальных постулатов и ценностей. К сожалению… При этом многое все же зависит от социума, от устройства общества. Всегда в авторитарном государстве, где все запрещено, где нет свободы слова, свободы печати, где можно только врать и лицемерить, где невозможно просто сказать, что думаешь, — в таком обществе эти три слова всегда носят зловещий характер. Всегда — я хочу это повторить. В условиях, когда есть открытость, когда власть избирается, и может быть переизбрана, и может быть даже осуждена и посажена, а деньги могут быть конфискованы, если нечестно заработаны, тогда эти слова ничего пугающего и зловещего в себе не несут. Одни и те же слова, а смысл совершенно разный. В зависимости от общества, в котором живешь.

ПОРЯДОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Порядочный человек — тот, который не может предать. Нужно сразу же определить, что такое предать. Могу сказать: это обречь близкого человека на страдания, когда можно было этого не делать. Вот и все.

ОБЩЕСТВО И ГОСУДАРСТВО

МОРАЛЬ

Десять заповедей. Как было, так и есть.

ВРЕМЯ

То, чего не хватает. Многим людям, в том числе и мне. То, что нельзя повернуть вспять, к сожалению, а может быть, и к счастью.

ВЛАСТЬ

Власть — неприятная необходимость для любого общества, которое хочет сохранить спокойствие.

Отсутствие власти, анархия, приводит к тому, что экономические интересы берут верх над потребностями большинства. Думаю, что такого общества, где из определения власти можно было бы убрать слово «неприятная», не существует. Существуют лишь способы сделать власть более человеческой и понятной. В первую очередь это демократические институты: выборность власти, сменяемость власти, право критиковать власть. Но, тем не менее, даже в такой системе от власти исходит как позитивное, так и негативное. Очень много негативного. Коррупция, принятие решений, глупых и опасных для общества. Все это— непременные атрибуты действия власти.

Власть может быть безобразной, отвратительной, а может быть и вполне сносной. Во многом это зависит от народа. Практически во всем.
«Каждый народ достоин своей власти» — я согласен.

ЧТО НЕПОПРАВИМО?

Время. Которое стремительно ведет нас к концу. И к нашему, и к концу всего, что есть. Хорошего и плохого. Это непоправимо.

ЖАЛЕЮ О…

В разные моменты жизни жалею о разном. О том, что у меня только один ребенок, жалею постоянно. Вначале жалел, что бросил заниматься наукой. Сейчас уже не жалею. Иногда жалею о том, что принимаю те или иные решения. Но это — кратковременное ощущение.

НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ…

Много чего не получилось. Но мой сегодняшний девиз — «Все у нас получится». Очень, кстати, оптимистический девиз. А не получается очень часто. Самое главное, что я понял за время своей губернаторской работы: никакое большое и важное дело быстро не получается. И, конечно, юношеская горячность все время входит в противоречие с реалиями жизни. Есть же «закон пятисот дней», закон Явлинского. Закон этот звучит достаточно грустно: от возникновения хорошей идеи до начала ее реализации проходит не менее пятисот дней.

Для России это справедливо. Иногда мне кажется, что существуют некие объективные обстоятельства, мне неведомые, которые не позволяют быстро осуществить задуманное.

Борис Немцов, «Провинциал», Нижний Новгород, март — октябрь 1997 г.