Вадим Прохоров: «Я не играю в героя, но для меня это стало глубоко личным делом»

23.04.2017
Интервью с Вадимом Прохоровым, адвокатом семьи Немцовых

openDemocracy
«Личное дело»
Ксения Новикова беседовала с Вадимом Прохоровым

Суд на подозреваемыми в убийстве Бориса Немцова пока не закончен.
Для адвоката семьи Немцовых Вадима Прохорова завершение это дела – больше, чем профессиональная задача.

 

Лидер российской оппозиции был убит на Большом Москворецком мосту 27 февраля 2015 года. Вадим Прохоров рассказал oDR, как шло расследование этого преступления, на какие вопросы мы по-прежнему не знаем ответа, и что будет, когда завершится идущий сейчас суд над людьми, обвиняемыми в качестве исполнителей заказного убийства.

— Вы – адвокат семьи Немцова. Что это значит, какова роль семьи Немцова и, следовательно, ваша, в процессе?
— Я был адвокатом самого Немцова, с 2001 года и до самого конца, и для меня это – главное. Сейчас я и Ольга Михайлова – моя уважаемая коллега, очень известный адвокат, специалист по Европейскому суду, – представляем в процессе интересы Жанны Немцовой, которая, как и другие члены семьи, признана потерпевшей.

— Так всегда бывает – когда происходит убийство, то ближайшие родственники погибшего признаются потерпевшими?
— Да, почти всегда, это обычная практика.
Представительство интересов потерпевших включает разные направления. Например, в некоторых случаях необходима компенсация вреда.
Но здесь все, и прежде всего Жанна Немцова, сразу сказали, что от подонков, совершивших убийство, никому не нужно ни копейки. Это принципиальная позиция. Для нас это личное дело. И для меня тоже – пусть кто-то, может, и скажет, что это непрофессионально. Я не только на протяжении 14 лет был адвокатом Немцова – смею сказать, что я был и его другом. Не единственным и не ближайшим, но одним из друзей и соратником Бориса Ефимовича.

И ни разу, сотрудничая с Немцовым, мне пришлось не пожалеть об этом. Так что для меня, как и для потерпевшей Жанны Немцовой, представителем которой я выступаю, это глубоко личный вопрос – содействовать установлению истины, чтобы те, кто причастен не только к исполнению, но и к организации преступления, были найдены и привлечены к суду.

— Значит ли это, что вы ведете собственное расследование, или вы лишь взаимодействуете со следствием в отношении тех действий, которое оно предпринимает, и материалов, которыми оперирует?
— Возможности собственного расследования крайне ограничены. Но теми, что есть, мы стараемся пользоваться: направляем запросы, знакомимся с документами, еще на стадии следствия заявили целый ряд ходатайств, прежде всего – о переквалификации преступления.
Совершенно очевидно, что 2-я часть 105-й статьи Уголовного кодекса, пункты “ж” и “з”, – “убийство, совершенное группой лиц по корыстным мотивам”, то есть по найму, – здесь может быть использована с очень большой натяжкой. Убивать в принципе нехорошо, любого человека. Но во многих странах существует специальный состав преступления – убийство людей за их профессиональную и общественную деятельность.

Прокурор сказал: «Мы не можем позволить, чтобы убийства оппозиционеров квалифицировались как посягательства на жизнь государственных и общественных деятелей»

В России такой состав тоже есть: статья 277 Уголовного кодекса, «Посягательство на жизнь государственного и общественного деятеля», которую мы и требовали здесь применить. Нам отказали. Почему – четко объяснил прокурор полковник Антипов на предварительном судебном заседании в июле 2016 года. Вероятно, что в верхах на уме, то у Антипова на языке, цитирую близко к тексту: «Мы не можем позволить, чтобы убийства разного рода оппозиционеров квалифицировались как посягательства на жизнь государственных и общественных деятелей». То есть режим не готов признавать «разного рода оппозиционеров» государственными и общественными деятелями.

— А зачем нужна переквалификация, какая разница, по какой статье это проходит?
— Действительно, по обеим статьям предусмотрено наказание вплоть до пожизненного лишения свободы. Есть, однако, разница в минимальном возможном сроке наказания: по 277-й он больше, чем по 105-й. Но дело даже не в этом. Главное – что 277-я статья в принципе не имеет срока давности. А со 105-й история сложнее, я опущу детали и тонкости, но в некоторых случаях срок давности может быть применен. Ну и, наконец, просто надо называть вещи своими именами.
Если человек убит за политическую деятельность, не надо вести это дело так, будто речь идет о бытовом убийстве. А Немцов убит, конечно, за политическую деятельность – а за что еще?

— Были ли еще ходатайства, оставшиеся без ответа?
— Еще 22 апреля 2015, когда следствие вел опытный и хваткий следователь Краснов, ныне заместитель главы Следственного комитета, мы заявили ходатайство о проведении следственных действий и допросов в отношении ряда высших должностных лиц – в основном, на тот момент, из Чеченской республики.

Начали с Руслана Геремеева, командира батальона в составе полка «Север», в котором служил один из обвиняемых на текущем процессе Заур Дадаев, и родного дяди Руслана, члена Совета Федерации от Чечни Сулеймана Геремеева. Далее – кузены Руслана Геремеева братья Делимхановы. Тогда шла речь про двух братьев, Адама – это правая рука и официальный преемник Кадырова, и Алибека, командира полка «Север».

Но сейчас я понимаю, что, возможно, следовало бы уделить внимание и третьему брату, Шарипу Делимханову, в чьем подчинении находился Беслан Шаванов. Шаванов – еще один фигурант дела, друг и коллега Заура Дадаева. Они профессиональные бойцы, прекрасно владеющие оружием, и друзья.
Как известно, в начале марта 2015 Беслан Шаванов был убит.
Официальная версия – что он подорвался на гранате в Грозном при задержании.

Немцов убит, конечно, за политическую деятельность – а за что еще?

В ходе судебного разбирательства нам все-таки удалось вызвать Алибека Делимханова, правда, оказалось, что он страдает тяжелейшей формой амнезии и не помнит вообще ничего из того, что происходило в полку два года назад. Разве что все-таки вспомнил Дадаева – мол, да, был такой. Еще он подтвердил родство с Геремеевым, что, впрочем, мы и так знали, и рассказал, что, оказывается, его подразделение полка “Север” участвовало в задержании Беслана Шаванова.

У меня нет никаких сомнений в том, что гибель Шаванова неслучайна, и что было принято решение никого по этому делу с территории Чечни не выдавать. Посмотрите, кто сейчас на скамье подсудимых. Братья Губашевы, Анзор и Шадид, как и Заур Дадаев, были задержаны в Ингушетии, еще один подсудимый, Темирлан Эскерханов – в Москве в квартире, оформленной на имя Артура Геремеева, а по факту принадлежащей Руслану Геремееву [Артур – племянник Руслана], а Хамзат Бахаев – в Подмосковье. Я думаю, это очень показательно.

Итак, мы с Ольгой Михайловой ходатайствовали о производстве следственных действий и допросе в отношении Руслана и Сулеймана Геремеевых, Адама и Алибека Делимхановых, а также гражданина Рамзана Кадырова. А ведь, по некоторым данным, вскоре после убийства к Адаму Делимханову в Думе подходили люди, жали руку и поздравляли с успешно выполненной операцией – по крайней мере один из депутатов мне это рассказывал. Хотя, с моей точки зрения, и не Адам является конечным заказчиком. Одним из организаторов – да, я в этом убежден.

— Потому что понятия «правая рука» и «конечный заказчик» друг с другом плохо совместимы?
— Да. Хотя вопрос, кто же конечный заказчик, открыт, там тоже есть варианты. Возвращаемся к организаторам низшего звена: в ходе судебного следствия полное подтверждение получило, что – цитирую одного из ключевых свидетелей Зарину Исоеву, которая была горничной, или уборщицей у этой компании в Москве, – «старшим у пацанов» был Руслан Геремеев.
А никакой не Руслан Мухудинов, водитель Геремеева и такой же исполнитель и чуть ли не на побегушках, которого сейчас пока пытаются выставить главным организатором, – дескать, это он нанял Дадаева и остальных за 15 миллионов рублей.

— Где Геремеев? Он в розыске?
— Официально он не в розыске. По моим данным, при появлении его в поле зрения правоохранительных органов, во всяком случае в Москве, он должен быть доставлен, на него стоит так называемый “маячок”, но официально он в розыск не объявлен. И это прискорбно и возмутительно.

— То есть он может как ни в чем не бывало жить в Чечне?
— А этого никто и не отрицает, по Чечне он перемещается свободно. Ну, может на телевидении не появляется, ему это и не надо, но живет достаточно спокойно.

— А Мухудинов, жив ли он вообще?
— Неизвестно. Мухудинов человек не из влиятельного круга, и его судьба мало кого интересует, но вряд ли кому-то он до такой степени поперек дороги. Нам, конечно, интересно его местонахождение, мы считаем, что он тоже причастен к убийству, но на уровне исполнения либо самого-самого нижнего звена организаторов.

— Как обстояло дело с удовлетворением ходатайств о вызове в суд людей, которых вы назвали?
— Игорь Краснов, при всем уважении к нему, удовлетворил ходатайство только в отношении допроса Руслана Геремеева, чье местонахождение неизвестно. В материалах дела есть издевательский ответ то ли от участкового, то ли от сотрудника СКР из Чечни, где написано, мол, я приходил к его дому, постучал в калитку, мне никто не открыл и я ушел.

Росгвардия превращается в полноценную спецслужбу, которая способна расправляться с оппозиционерами

Далее по мере накопления информации, которая имеет как официальный, так и неофициальный характер, через несколько месяцев мы заявили ходатайство о допросе ближайшего “протектора” и друга Кадырова в Москве. Это глава Росгвардии генерал Виктор Золотов. Я так понимаю, что если Путин недоволен какими-то действиями Кадырова, ходатаем за Кадырова перед первым лицом всегда может выступить господин Золотов. Интересная личность, стоял с Ельциным на танке в 1991 году, а рядом стоял его тогдашний начальник Коржаков, который его, кстати, терпеть не может и публично называл негодяем, хотя сейчас старается больше так не говорить. Потом Золотов был начальником охраны Собчака, а с 2000 по 2013 возглавлял личную охрану Владимира Путина, являясь при этом замначальника ФСО. Как я понимаю, Золотов и по сей день “с ногами” сидит в ФСО, такой же его вотчине, как и Росгвардия. А вообще-то Росгвардия, с моей точки зрения, превращается в полноценную спецслужбу, которая сама способна выполнять определенные задачи. Например, расправляться с оппозиционерами.

Разумеется, в этом ходатайстве о допросе Золотова нам тоже было отказано. Хотя есть и формальные основания для привлечения Золотова к следственным действиям. Он возглавляет Росгвардию, в составе которой служил Дадаев. По сути, Золотов – не непосредственный, но начальник Дадаева и Геремеева.

— А как следователь Краснов объяснил отказы?
— Внятного объяснения не было. Следователь же вроде как самостоятелен в своей деятельности… Через неделю после нашего ходатайства о допросе Геремеевых, Делимхановых и Кадырова генерала Краснова с этого дела сняли – причем сняли по-византийски, отправив на повышение. Не потому что он диссидент или сильно симпатизирует либералам, да боже упаси! Но у него бульдожья хватка, и на фоне общей низкой квалификации СКР он выделялся.

На наше дело посадили Николая Васильевича Тутевича: не хочу сказать про него плохого, он, как мне кажется, интересный, незаурядный человек, награжден еще в Афганистане медалью “За отвагу” (а это честная солдатская награда, штабным крысам такую не дают) – но, безусловно, его административный вес и возможности на порядок ниже, чем у Краснова. Но даже Тутевич дважды, в июле и в сентябре 2015, готовил представления о привлечении в качестве обвиняемых и Руслана Геремеева, и Руслана Мухудинова.

Процессуально он не должен согласовывать такие вещи с Бастрыкиным, но понятно, что по факту это происходит, и оба раза Бастрыкин отказал. И лишь 30 октября 2015 Тутевич, который все понял, предъявляет заочное обвинение одному Мухудинову (правда, там все-таки написано “и иные неустановленные лица”), и вот это ему Бастрыкин уже согласовывает. То есть ниточки, ведущие вверх, отсекают уже на этом этапе.

Нас как адвокатов Жанны Немцовой интересуют не только и не столько те, кто находится на скамье подсудимых, сколько организаторы и заказчики, пока оставшиеся за кадром

Подчеркну: нас как адвокатов Жанны Немцовой интересуют не только и не столько те, кто находится на скамье подсудимых (хотя, конечно, необходимо выявить роль и степень вины каждого), сколько организаторы и заказчики, пока оставшиеся официально за кадром. Для нас совершенно очевидно, что, как минимум, следующим в этой цепочке должен быть Руслан Геремеев, и судебное следствие это подтвердило. А фактически – минимум до Рамзана Кадырова. Что выше – это отдельный разговор.

— Как вы оцениваете работу следствия?
Они пытаются делать что могут в рамках тех ограничений, которые существуют, или они помогают прятать концы в воду?
— Следствием мы недовольны, и ни в коем случае я следствие не выгораживаю. Не хочу предвосхищать тот или иной вердикт присяжных, но я убежден, что по крайней мере часть находящихся на скамье подсудимых имеет самое непосредственное отношение к исполнению убийства. Обвинение в суде – прокурор Мария Семененко и другие, – сосредоточено на них. А все вопросы про организаторов, про Геремеевых, про Делимхановых задаем мы – не обвинение. Это мы добились вызова Алибека Делимханова, и совершенно очевидно, что он не был искренен, когда вдруг все забыл. Так что да, власти поставили задачу обрубить концы, подходящие опасно близко как минимум к руководителю Чечни, а возможно и выше.

— Вокруг самого момента убийства только ленивые не строят конспирологических теорий, но, похоже, некоторая почва для творчества есть. До конца непонятно, как именно застрелили Немцова. Орудие убийства не найдено, снегоуборочная машина очень “удачно” загородила сцену преступления, записей с камер наблюдения ФСО нет. Насколько, на ваш взгляд, эти пробелы существенны?
— Пробелы есть, но они иные, нежели утверждают конспирологи. Есть баллистическая экспертиза, есть судебно-медицинская экспертиза.
Да, у меня тоже вызывает удивление автомобиль коммунальных служб. Но я надеюсь, что мы допросим в суде водителя, который уже был допрошен в ходе следствия. Если кто-то может доказать его причастность – пусть представит доказательства.
Еще конспирологи утверждают, будто в момент убийства там было приостановлено движение – ничего подобного: оно, конечно, не было интенсивным глубоким вечером в пятницу, но не прекращалось ни на минуту. Это хорошо видно по крайней мере на двух уже исследованных в суде видеозаписях, относящихся к этому промежутку и снятых с различных ракурсов.

Конечно, плохо, что не найдено орудие преступления. Я убежден, что у ФСО видеозаписи есть. Думаю, их не представляют сознательно: очевидно, за Немцовым велось наружное наблюдение, независимо от подготовки его убийства, просто потому что через день должна была состояться большая протестная акция. В материалах дела, разумеется, никаких следов этой наружки нет и быть не может, и никто из действующей власти никогда ее не подтвердит. Думаю, на видеозаписях наружка видна, и видно, кто ее осуществлял.

— Вы думаете, свидетель Молодых, который подошел первым, – это наружка?
— Не думаю. Полагаю, что наружка шла еще чуть дальше. Этот свидетель пока не был допрошен в суде, но, надеюсь, еще будет.
По некоторым данным, он является представителем музыкальной субкультуры, растатуирован с ног до головы, в общем, на опера совсем не похож. Конечно, конспирологи и здесь скажут, что ровно так и должен выглядеть опер или агент – поклонник тяжелого рока, шел в наушниках…

Очевидно, за Немцовым велось наружное наблюдение, независимо от подготовки его убийства, просто потому что через день должна была состояться большая протестная акция

Но бессмысленно биться на поле конспирологов. Абсолютно любое обстоятельство они трактуют как неслучайное. Ворона пролетала? Да совершенно точно это был замаскированный дрон. Вопросов масса, но чаще всего не там, где ищут самодеятельные расследователи.

— А где надо искать?
— У тех, кто совершил преступление, были и домашний адрес Немцова – вряд ли его можно просто так узнать в интернете, – и загородного дома, о котором даже близкие не очень знали. То есть уши-то торчат. Более того, уже в ходе судебного разбирательства мы получили информацию, что один из тех, кто тусовался на этих квартирах на Веерной улице, по имени Джабраиль, – сотрудник не просто правоохранительных органов, а то ли ФСБ, то ли ФСО.
Очевидно, что через свои каналы преступники получали информацию, и очевидно, что спецслужбы с подачи высших должностных лиц страны сейчас укрывают это преступление.

Наконец, очевидно, что пули сами не прилетают. А сценарий, который был разработан, мгновенное резкое и дерзкое убийство, несколько выстрелов в спину, вскочить в машину и уехать, – типичный “фирменный” стиль выходцев из этого региона. Не зря конспирологи пытаются это опровергнуть, утверждая, что стреляли в живот. И добавляют таким тоном, будто Америку открывают: “Да тут спецслужбы замешаны!” Конечно, замешаны.

Собственно говоря, мы и находимся на рассмотрении дела в Московском окружном военном суде (а не в Мосгорсуде), потому что как минимум один из обвиняемых, Заур Дадаев – выходец из спецслужб и на дату убийства был действующим офицером Росгвардии. Руслан Геремеев, к сожалению, не находящийся пока на скамье подсудимых, – тоже.
Генерал Виктор Золотов возглавляет влиятельнейшую спецслужбу и является при этом близким другом Рамзана Кадырова. Вопрос в следующем: какова именно роль спецслужб – и каких спецслужб…

— Вероятно, ответ на этот вопрос зависит от того, почему убили Немцова?
— Возможно, трагический механизм был запущен весной 2014 года, когда Немцов в Киеве на вопрос одной девушки сказал, цитирую: “Он ёбнутый, Владимир Путин” – и та не нашла ничего лучше, чем разместить это в интернете. А люди, стоящие у власти в одной республике, да и в стране в целом, и их ближайшее окружение, имея криминальное по сути мышление, пришли к выводу, что за такие слова нельзя не ответить.

Евгения Альбац, главный редактор журнала The New Times, провела очень интересное, расследование, “Фигура речи”, опубликовано летом 2015 года. Так вот, Альбац рассказывает (в том числе частично и на основании предоставленных мной материалов), что одна дама из дальнего окружения Кадырова написала на Немцова заявление, чтобы его за это высказывание привлекли к уголовной ответственности. Дело завертелось, его передали в Ярославскую область, где Немцов был депутатом, из Ярославской области СКР направил документы о привлечении его к ответственности в мировой суд по месту жительства, а мировой судья оказался неглупым человеком и отклонил по формальным признакам – там должна была направлять прокуратура, а направил СКР.

И к концу лета 2014 года стало ясно, что Немцов, как говорят в блатных кругах, “за базар не ответил”. Привлечение его к ответственности, может быть, погасило бы агрессию. И смотрите, даже по официальным данным подготовка убийства началась как раз с сентября 2014 года.

Вся российская элита крайне недовольна Актом Магнитского, который затрагивает их лично

Кроме того, именно Немцов в мае 2014 года направил директору ФСБ Бортникову официальный запрос по поводу появившейся в сети видеозаписи: что делают в Донбассе грузовики с тяжеловооруженными людьми явно из кавказского региона, которые сами себя называют кадыровцами?
Ответа он так и не получил. В течение всего 2014 года Немцов публиковал в социальных сетях целый ряд постов о творящемся в Чечне беспределе – беснующаяся кадыровская гвардия на стадионах и т.д.

И еще важный момент не надо сбрасывать со счетов: вся российская элита крайне недовольна Актом Магнитского, который затрагивает их лично. В моем понимании Акт Магнитского лоббировали в первую очередь три человека: живущий преимущественно в Британии Билл Браудер, Борис Немцов и его друг и соратник Владимир Кара-Мурза-младший. Что касается Браудера, то лимит убийств в Британии после дела Литвиненко, думаю, пока исчерпан. Немцов убит. А Кара-Мурза уже после убийства Немцова дважды в течение полутора лет попадал в реанимацию и находился в коме с отравлением неизвестным веществом.

Так что причин, я думаю, было на самом деле несколько, но спусковым крючком послужил, судя по всему, комментарий про “ёбнутого Владимира Путина”.

Думаю, если бы Немцова в ту ночь довели до двора, может быть, и дальнейшие события сложились бы иначе. Но все случилось у Кремля – что, наверное, не очень входило в планы высших должностных лиц, и, вероятно, стало причиной, в силу которой нашли ну хоть кого-то из исполнителей. В отличие от конспирологов я не считаю, что убийство по изначальному замыслу должно было совершиться у Кремля. Кстати, 7 марта 2015 года глава ФСБ Бортников выступил с заявлением о задержании обвиняемых в убийстве и даже явно поспешно назвал несколько фамилий. Полагаю, это было сделано сознательно, даже еще до избрания им меры пресечения, чтобы Кадыров и его люди не смогли по своим каналам ломануться к Путину и как-то переиграть ситуацию в отношении задержанных – раз уж эти исполнители низшего звена попались.

— Сейчас идет суд. Сколько он, по вашим прогнозам, продлится, и что будет дальше?
— Я думаю, он будет длиться еще минимум месяца полтора-два.
Выделено отдельное дело в отношении Руслана Мухудинова “и иных неустановленных лиц”, то есть презюмируется, что организаторов несколько (с тем, что организаторов несколько, я абсолютно согласен). Дело выделено, но никаких подвижек нет. А очень плохо, ведь важны не столько исполнители, сколько организаторы и заказчики. И мы стали думать, что еще можно сделать.

— Ну да, ведь вряд ли можно всерьез надеяться, что суд вызовет Кадырова.
— А даже если вызовет, он так же потеряет память, как и Алибек Делимханов.
Да, совершенно очевидно, нужна политическая воля российских властей, а сейчас она направлена на то, чтобы скрыть концы преступления. Мы, тем не менее, пользуемся всеми рутинными процедурами – ходатайства, обжалования и все прочее, – и будем продолжать это делать.

Мы считаем фундаментально важным осуществлять и международное давление на российские власти

Но мы считаем фундаментально важным осуществлять и международное давление на российские власти. Это российскому населению в условиях тотального контроля над СМИ можно пудрить мозги, предъявляя лишь тех, кто сейчас на скамье подсудимых. Но даже по официальной точке зрения преступление не раскрыто, организаторы и заказчики не найдены. Мотив не установлен! Якобы им деньги обещали, 15 миллионов рублей. Ну это я вполне допускаю, но у того, кто обещал, что, эти 15 миллионов лишние? У него-то какой мотив? Для нас очевидно, что мотив – пресечение политической и общественной деятельности Немцова. И поэтому мы стали искать возможности международного контроля за расследованием.

— Каким образом?
— Ни одна страна, и не только тоталитарная или авторитарная, но и демократическая, не в восторге от вмешательства в свою уголовно-процессуальную сферу, это понятно. Но, с другой стороны, если национальные власти не справляются или не хотят реально расследовать убийство лидера оппозиции по очевидным политическим мотивам, то это не может быть внутренним делом страны.

Это вопрос прав человека, который с момента принятия Хельсинкского соглашения 1975 года не является суверенным внутренним делом, и наступает очередь международно-правовых инструментов. Это и вопрос европейской и международной безопасности. Ведь целый ряд лиц, которых относили к врагам Кадырова (или, говоря шире, в целом к врагам режима), были убиты не только в Катаре, Эмиратах и прочих ближневосточных странах, что тоже плохо, но и в самом центре Европы – например, в Вене и в Лондоне.

Поэтому правительства стран, входящих в ОБСЕ, в ПАСЕ, куда бы то ни было, должны быть заинтересованы в эффективном расследовании. Путину нечего ответить на вопрос, как это при всей мощи российских спецслужб за два года расследования ничего не выяснилось. Необходимо все время ставить его в ситуацию, когда он должен оправдываться, подталкивать, чтобы кого-то он сдал. Я абсолютно убежден, что рано или поздно эта цепочка будет размотана, такое преступление не может булькнуть в омут. Вопрос – когда.

— И есть ли инструменты международного давления?
— Да, в конце января 2016 года депутат шведского парламента Керстин Лундгрен, очень уважаемый политик, представляющая Альянс либералов-демократов Европы, куда входил и “Парнас” Немцова, выступила с инициативой, которую поддержали более 60 депутатов ПАСЕ из разных стран и фракций, и левые, и правые, и какие угодно. Они подписали запуск проекта доклада о расследовании убийства Бориса Немцова в рамках Парламентской Ассамблеи Совета Европы. Это очень серьезная история, как правило, она занимает долгое время, год или полтора. Более года проект лежал под сукном в аппарате президента ПАСЕ испанца Педро Аграмунта, который любит ездить в Россию, участвовал здесь в Черноморском форуме несколько месяцев назад (а основная задача этого форума, как я понимаю, – поддержка позиции России по аннексии Крыма), также Аграмунт встречался в Сирии с Асадом; интересный, в общем, человек.
Но наконец 10 марта 2017 года Бюро ПАСЕ приняло решение о запуске процедуры подготовки доклада о расследовании убийства Бориса Немцова.

Это произошло благодаря усилиям ряда депутатов, включая и Керстин Лундгрен, и Эмануэлиса Зингериса, многолетнего депутата парламента Литвы, одного из подписантов Декларации о независимости Литвы 1991 года, близкого друга Бориса Немцова, который буквально костьми ложился, и Жанны Немцовой, которая максимально старалась содействовать, хоть она и не депутат ПАСЕ.

— Это прямо очень большая победа?
— Думаю, что очень большая. И чем дальше, тем четче наши власти будут понимать, что запуск доклада – серьезная тема. Они должны понять, что у них нет выхода, кроме как предпринимать усилия для установления заказчиков и организаторов убийства. Проще всего говорить: мол, вот уйдет Путин, и мы все это расследуем, правда, неизвестно когда это будет, может, лет через 30…

Я не играю в героя, но для меня это стало глубоко личным делом

Понимаете, куда нас подталкивают конспирологи? “Сейчас все равно ничего официально не установим, поэтому давайте зафиксируем проблемы – что все плохо”. А я-то как раз считаю, что да, в полном объеме мы сейчас информацию получить не можем, но давайте устанавливать то, что в состоянии установить, и тем самым увеличивать шанс каких-то подвижек в сторону организаторов, а может даже и заказчиков. Качество следствия вызывает серьезные нарекания, но я не хочу, чтобы с водой выплеснули и ребенка.

— А вы лично во всей этой ситуации находитесь в безопасности?
— Нет, конечно. Но я не сильно рефлексирую по этому поводу.
Мне кажется, у злоумышленников, стоящих за убийством Бориса Немцова, пока лимит исчерпан. Как будет дальше, посмотрим.

А вообще-то, люди, занимающиеся реальной политической борьбой, прекрасно знают, что бросать публичный вызов Рамзану Кадырову и Виктору Золотову куда опаснее, чем, например, Путину. Мне, в частности, неизвестно, чтобы кто-то из публичных критиков Путина извинялся перед ним и каялся – и слава богу! А перед Кадыровым вон все извиняются как угорелые… Очевидно, есть на то причины.

Я не играю в героя, но для меня это стало глубоко личным делом. Если бы речь шла о чужом человеке – может быть, я бы еще подумал. Но не тут. Если вы считаете, что мы это делаем не так, – подскажите, как сделать так. Но есть объективные данные, которые показывают, что направление, выбранное нами и, в какой-то мере, выбранное следствием – если разматывать цепочку снизу вверх, – правильное. Только следствие останавливается, как вкопанное, на определенном этапе, а мы считаем, что нужно ковырять дальше, и будем ковырять дальше. Прямых угроз от чеченской стороны или от федеральных властей пока нет. Правда, и Немцов их прямо от них не получал, он опасался скорее ареста.

В целом ситуация неспокойная, турбулентная, идет явное нагнетание напряженности, и это обострилось в последние недели. Может быть, это борьба разных башен Кремля (или разных спецслужб вокруг этих башен), может, еще что-то. Посмотрим, как будет дальше.

20 April 2017