05.07.2017
История. Борис Немцов в Ростове Великом
10 апреля 2013 года. Интервью
8 апреля 2013 года, в древнем Ростове побывали два известных оппозиционных политика — сопредседатели Республиканской партии России — Партии народной свободы Борис Немцов и Владимир Рыжков. В конференц-зале гостиницы «Московский тракт» они провели круглый стол на тему «Развитие Ростова Великого».
В 21-м веке в Ростове в половине частных домов туалеты на улице и нет центрального отопления. Устаревшая инфраструктура сказывается на облике города и его привлекательности для туристов. Дороги разрушаются из-за отсутствия стоков, город подтопляется. Во многом проблемы связаны с тем, что налоговые поступления от жителей перечисляются в областной бюджет, а городу средств не хватает. Бюджет города 270 миллионов рублей.
Немцов заявил, что
«если суммировать все проблемы — все упирается в деньги: бюджет города — 270 миллионов рублей, население около 30 тысяч, таким образом бюджет на одного жителя — меньше 10 тысяч рублей на человека. Катастрофа. Совершена крупномасштабная преступная ошибка — уничтожение федерализма и местного самоуправления. Вертикаль власти обернулась грабежом регионов. Глобально решить проблему Ростова можно вернув деньги и власть в регионы».
(ссылка)
Бюджет на одного жителя — меньше 10 тысяч рублей на человека, это катастрофа. В Москве бюджет на одного москвича составляет 120 тысяч. В Ростове после выборов нужно заниматься бюджетом, повышать за счет него средний доход на одного жителя, это самый действенный способ решения вопросов.
Отчет))) (в том числе группа провожающих на вокзале, жаль, что без цветов) – Фотографии — Ольга Шорина
Борис Немцов в Ростове Великом. Вторая часть
«Диалоги с Петром Стряхилевым». Разговор от первого лица.
11 апреля 2013 года
Под впечатлением увиденного в Ростове сопредседатель «Республиканской партии России — Партии народной свободы» Борис Немцов дал очень мощное и жесткое интервью Петру Стряхилеву с канала интернет-телевидения sobak@life в Ярославле о прошлом и настоящем.
Выступление Немцова можно оценить, как блестящее. Давно уже Борис Ефимович не был в такой превосходной, боевой форме.
Если кто-то считает, что у оппозиции нет идей, программ и опыта – слушать от начала и до конца. В сорокаминутном ролике ответы на многие вопросы об успешных и провальных реформах, о федерализме и сменяемости власти, монополиях и прочем другом.
Источник: videoprofilestudio
РАСШИФРОВКА
Борис Немцов: … Вообще, централизация – это одно из преступлений власти. Потому что централизация заканчивается высасыванием денег из муниципалитетов, а значит – растут коммунальные тарифы, раз денег нет, а значит, не решаются элементарные городские проблемы. И вообще, управлять из Москвы… Управлять Ростовом из Ярославля невозможно, а уж управлять страной из Москвы – это абсурд, безумие такое. Но тем не менее это факт, вот, в лихие 90-е было 50 на 50, то есть, там Лисицын был губернатором ярославским, а я был нижегородским, и вот мы боролись, как два региона-донора, мы боролись за паритет распределения налогов между Москвой и регионами. И мы победили. Мы победили, то есть, было 50 на 50. Сейчас, под болтовню о вертикали власти, мало того, что выросла коррупция и воровство, так еще и в Москву сейчас поступает 65% денег, а на региональном уровне остается 35. 35, то есть, очевидный грабеж, и мне кажется, что лозунг: «Власть и деньги в регионы» – это ровно то, что может изменить ситуацию, и, кстати, обездоленными от этой политики оказались 140 млн, вернее, 130 млн человек, то есть, жители страны минус Москва, вот, все они обездоленные, хотя, вроде тут до Москвы недалеко, но тем не менее это так. Ровно из-за этой безумной политики узурпации власти в одном городе, да, там, в одном, центре. Это неправильно.
И то, что здесь происходит, я тоже посмотрел. Половина домов имеет туалеты на улицах, город, в общем, ну, про озеро Неро я молчу уже, но город реально в запущенном состоянии. Это следствие, между прочим, этой безумной политики, вертикали власти.
Петр Стряхилев: У города в прошлом году был юбилей.
Борис Немцов: 1150 лет, я знаю.
— Да.
— Не, ну они пытались навести марафет, они, там, я знаю, дали денег на дороги, но это всё такое строительство потемкинской деревни внутри одного города Ростова. То есть, вся гниль – в прямом смысле этого слова – то есть: отсутствие ливневой канализации, там, нерешенность коммунальных проблем, постоянные прорывы канализации, там, и так далее и тому подобное – вся эта гниль, она, естественно, осталась нетронутой.
Я бы другую программу предложил для Ростова. В XXI веке не могут быть туалеты у людей на улицах. Ну, не могут. Знаете, у нас, там, айфоны, айпэды, Интернет, все такие продвинутые, там, мгновенные сообщения и прочее и прочее, скайпы, шмайпы… И при этом – сортиры на улицах!
— Это очень здоровый образ жизни. Помните, всю < «Вся королевская рать»? нрзб.>
— У вас дети есть?
— Да, у меня есть дети.
— Ну, как вы ребенка в мороз выгоните идти в туалет. Ну, например…
— Не выгоню.
— Не выгоните?
— Дома сходит в ведерко, ну, условно, говоря…
Борис Ефимович, я хотел воспользоваться двумя обстоятельствами в нашей беседе. Первое, когда вы были нижегородским губернатором, ходили такие слухи, похожие на правду, что это такой журналистский рай, где можно задавать любые вопросы, и достаточно свободно себя чувствовать. Поэтому, я вот этим обстоятельством хочу воспользоваться
— Это вы… хорошо знаете мою судьбу, и мне это симпатично <смеется> не скрою. Значит, рассказываю вам.
— А второе, я просто хочу вспомнить, что злые языки, а может быть, и добрые, связывают с вашим именем некоторые реформы, я их назову: одна – это реформа энергетики, вторая, как бы, сам застал, вы приезжали в Ярославль, просто как раз в момент, когда была не эта, а предыдущая реформа ЖКХ, связанная с введением Дирекции единого заказчика, и, поскольку…
— Связанная с адресной поддержкой малообеспеченных, ну, неважно.
— Да, и с этим тоже, но суть вопроса вот в чем: когда определенные мероприятия с заявленными целями проведены, и какое-то время прошло, то у автора этих мероприятий резонно спросить – достигнуты ли цели, да, то есть, что из этого получилось, и если не получилось, то может быть имеет смысл отменить те мероприятия, которые были предприняты, при возможности, восстановить статус-кво, ну, коль скоро цель этим способом не достигается…
— Я понял. Два вопроса. Значит, первый вопрос – по поводу прессы. Я горжусь тем, что журналисты! – не я, не губернатор, а журналисты – назвали Нижний Новгород «краем непуганых журналистов». Это не моё определение, сейчас даже в Википедии написано. При Немцове журналисты могли делать всё, что угодно. Я горжусь этим. Я сознательно проводил политику невмешательства в дела прессы. Вот, полного невмешательства! У меня не было ни одной телекомпании – ноль, ни одной, они все были либо частные (их было 48, включая деревенские, всего в области было 48 телекомпаний), но не было ни одной, принадлежащей губернатору, была одна, принадлежащая Законодательному собранию. То есть, директора областной телекомпании назначал не губернатор – я бы мог, но я не хотел – а депутаты. Депутаты у нас были оппозиционные – коммунисты. Поэтому, даже областное телевидение, которое формально было государственным (принадлежало депутатам), оно не было губернаторским. Второе, у меня не было ни одной газеты, вообще ни одной! Не было ни одной радиостанции.
Если мне надо было сделать какое-то сообщение, я просто устраивал пресс-конференцию и говорил про проблемы, которые меня интересуют. Что напишут – то и напишут. Дальше, за деньги администрация публиковала некоторые мои распоряжения, там, и постановления. Мы платили за рекламу просто.
Дальше. После моего ухода всё это было уничтожено! Просто всё на корню! Сейчас нет ни одной независимой телекомпании, ни одной независимой радиостанции, ни одной независимой газеты. Зато вырос уровень коррупции сразу же. Поскольку чиновники поняли, что можно творить беспредел. Число чиновников выросло в 2 раза, вот, уровень такого произвола неимоверно вырос. Область в 90-е была одной из самых благополучных в плане воровства и коррупции, сейчас – постоянные скандалы с жуликами и ворами!
Мэра города, Сорокина, обвиняют в коррупции, Булавинов, депутат Госдумы от Нижнего Новгорода, обвиняется в коррупции, сейчас его будут лишать статуса депутата, он, кстати, член партии «Единая Россия», зам. губернатора находится под следствием – это всё результат того, что они – Шанцев, и вся его бригада (это губернатор нижегородский, бывший вице-мэр Москвы) – что они уничтожили свободную журналистику, свободную прессу, свободное телевидение. Чиновник сразу начинает воровать, когда знает, что его не разоблачат журналисты, сразу прям, через минуту! Святых среди чиновников нет.
Я бы сам воровал, если бы не боялся разоблачений. Это, значит, первое. Что было в Нижнем Новгороде.
И, кстати, в честь Лисицына, я понимаю, что он сейчас уже, там, верный слуга Путина, но тем не менее. В Ярославле тоже была независимая пресса. Тогда. Да.
— Я знаю, я сам с Анатолием Ивановичем до сих пор поддерживаю отношения…
— Вот я говорю: она тогда тоже была независимая, тоже критиковали, ругали и так далее, ну, не так, как в Нижнем это было, конечно, но это была независимая.
Теперь…
— <Было> побольше.
— Да, дело не в побольше. Дело, я вам объясню, в чем дело. Критику все не любят. Вот, просто все, включая, кстати, журналистов. Я вот тут с Соловьевым общался, он жаловался, как его все ругают. Я говорю: «А ты хотел, чтобы на тебя все молились, что ли? Кто ты такой, чтобы тебя не ругать? Ты публичный человек, служишь режиму, тебя, естественно, все ругают за то, что ты это делаешь, причем, делаешь иногда очень подобострастно» Вот, собственно, и всё.
Теперь. Критику все ненавидят, но надо терпеть! Если ты хочешь, чтобы общество развивалось, чтобы у людей было право голоса – надо терпеть. И выборы проигрывать никто не любит. Но надо терпеть! Что же сделаешь. Ну, меня четырежды избирали, вот, говорят, Немцов, ты, там плохой, хороший… Вы знаете, почему я в оппозиции? Потому что я горжусь тем, что я делал. И ничего такого я крамольного и криминального, будучи губером, там, и вице-премьером не делал. Меня четырежды избирали, вряд ли, кстати, были свободные выборы, внимание. Я не получал там заоблачные 80%, как сейчас у нас любят себе рисовать эти Кадыровы, Путины и так далее. Но я в острой борьбе, там, получал 55–57%. Выигрывал. Это было, кстати, 4 раза за 90-годы.
Теперь по поводу реформ.
— Да, это вот крамольном…
— Да, да. Да, теперь по поводу реформ. Значит, я сделал в Нижнем ряд предельно важных реформ, которые радикально улучшили жизнь Нижнего Новгорода.
Значит, мы первые в стране сделали частной торговлю. И решили проблему дефицита, хамства продавцов, чистоты и так далее.
Второе. Я первый в России создал акционерные грузовые компании, перевозочные. Я забыл про то, что у нас черствый хлеб в хлебных магазинах, молоко не вовремя подвозится, транспорт плохо ходит и так далее.
Дальше. Я первый в стране предоставил земельные участки сотням тысяч людей. Причем, это было по очень низкой цене, и практически все желающие могли приобрести земельные участки.
Дальше, я первый ввел программу телефонизации, это была проблема острая в стране, причем в рассрочку. Ну, люди стояли в очереди долгие годы на телефон, а мы им ставили, а потом они по повышенному тарифу платили, пока не компенсировали затраты.
У меня была молодежная программа жилья, называлась «Метр за метром». Ну, люди не могут сразу квартиру себе купить, и мы тогда выпустили областные сертификаты достоинством один квадратный метр жилья, то есть, ты мог купить метр, два, три, и так далее, а потом, накопив определенное количество метража, мог предъявить властям, и на выбор получить, там, квартиры в разных районах города. Потом я начал реализовывать программу жилья для военных, и потом ее в России, уже будучи вице-премьером, сделал, 130 тысяч семей военных получили жилье по программе жилищных сертификатов, военных, в том числе, кстати, и в Ярославле тоже.
Теперь что касается ЖКХ. В ЖКХ идея была в том, что, поскольку тарифы на коммунальные услуги растут и они большие, то нужно субсидировать бедных. Не всех, а бедных. Вот. Эта программа, могу сказать честно, не удалась. Я это говорю, со всей, как бы, откровенностью и прямотой, но она не удалась.
— Почему?
— Я объясню. Не удалась она, потому что сохранились коммунальные монополии, сейчас они называются управляющими компаниями, там, остались Водоканал, теплосети и так далее, которые, кроме как увеличивать тариф для народа, больше ни на что не способны. То есть, создать конкурентную среду в коммунальной сфере, да, когда жильцы дома, создавая, например, там, ТСЖ или еще что-то, могут на конкурсе выбирать тех, кто будет обслуживать их дом, вот этого не удалось сделать нигде. На самом деле, это глобальная российская проблема – это монополизация экономики. Монополия – это опиум для народа, потому что монополия – это всегда низкое качество и большие цены. Неважно, это на газ цена, на коммуналку цена, там, на бензин цена, не имеет никакого значения. Как только монополия – считай, что будут расти цены. Они тебе дадут 155 причин, почему эти цены должны вырасти. На самом деле, ключевая проблема коммунального хозяйства – это отсутствие конкуренции. При вывозе мусора, при ремонте домов, там, при, я не знаю, подключении к сетям, и так далее, и тому подобное. Нет конкуренции, есть монополизм. Монополизм это коррупция, монополизм – высокие цены, монополизм – низкое качество. Поэтому начинать надо было (в чем ошибка), начинать надо было не с субсидий, а начинать надо было с конкуренции. Сначала конкуренция, потом субсидии. Вот в этом была ошибка.
— Но вот конкуренция, ну, вернее, под флагом которой была более поздняя реформа, или, там, почти одновременно, я имею в виду энергетики, получилась из одной…
— Я к этому не имею…
— Ну, как не имеете? Форма РАО ЕЭС, это как раз, я понимаю…
— Нет, сейчас я вам скажу. Контуры реформы утверждены мной, к великому сожалению, у нас с Чубайсом абсолютно разные позиции на этот счет, он считает, что она была успешной, я считаю, что она была очень плохой. И плохой она была… В чем была идея? Идея была создать конкурирующие генерирующие компании, на уровне страны, на уровне области, там, и так далее. И за счет конкуренции чтобы были снижены тарифы на тепло и электричество. Значит, итог: итог ужасен. Газпром захватил крупнейшие компании энергетические, например, «Мосэнерго». Но не только «Мосэнерго». Он и так-то монополист – на рынке газа, еще он стал монополистом на рынке электроэнергии и тепла, это очень плохо.
Дальше, сети как естественная монополия остались естественными монополиями, но плохо контролируемыми. А инвестиции, которые должны были прийти, не пришли, потому что Игорь Иванович Сечин решил всё прибрать к своим рукам. Ну, например, монополизировать опять генерацию через компанию «Интер РАО ЕЭС», есть такая компания. Это всё печальная история совсем, поэтому я считаю, что эта реформа изначально была задумана правильно, но, как у нас часто бывает, реализована она была – кошмар. Из этого сектора уходят, например, Прохоров недавно вышел из генерирующего бизнеса, другие бизнесмены не хотят с этим связываться, потому что там невозможно, там только приближенные к Путину чувствуют себя комфортно, как, впрочем, и в других видах деятельности, и политики и бизнеса. То есть, изначально идея была нормальная, реализована плохо.
— Ну, есть ли, не знаю, какая-то…
— Итог, кстати, тариф на электроэнергию внутри России выше, чем в Америке во много раз, да, и сравним с европейским, хотя европейцы покупают у нас газ и нефть.
— Ну, речь, насколько я помню, шла о том, чтобы можно было покупать мощности по <нрзб.> на свободном рынке, особенно, в энергодефицитных…
— Ну, я вам так скажу, там, где есть олигархи, например, Дерипаска, он для себя выторговал низкий тариф для алюминиевой компании, это правда, там, где есть чекисты и Путин, например, «Транснефть», да, они выторговали себе на этом рынке тоже тариф, а, допустим, коммунальщики Ярославской области никакого тарифа пониженного не получат. То есть, опять получается так: есть бенефициары, приближенные к телу, а есть, да…
— Многие же начали развивать малую энергетику, и когда у них получались избыточные мощности, они, наверное, имели намерения их продать, но они не имеют доступа к сетям, и поэтому…
— Так я поэтому и говорю. Нет, дело в том, что… Понимаете, вот, сети – это естественная монополия, ну, вот, есть линия электропередач,– никуда не деться, да? Сети должны были быть в режиме государственного контроля и прозрачного управления. Формально контроль государственный есть, ФСК – это государственная компания, но прозрачного управления нет. Его нет, как ничего у Путина не прозрачно, так сеть непрозрачна. Поэтому, также как Газпром не пускает к газовой трубе независимых производителей газа, также и ФСК не пускает к сетям независимых производителей энергии. Это всё, на самом деле, сознательная такая политика. Политика такая: никого не пущу, ни на выборах никого не пущу, ни в сети никого не пущу, ни в страну никуда никого не пущу. Это кредо, понимаете?
— Ну, в чем оно состоит?
— Оно состоит в том, что я… Да. Он хочет всё контролировать. Он для этого, например, сейчас монополизировал и прикупил себе ТНК-BP, я имею в виду Путин, до этого он ограбил ЮКОС, посадив Ходорковского в тюрьму, он полностью поставил под личный контроль финансовый Газпром, «Транснефть» и все остальные компании. Он контролирует, там, сотни миллиардов долларов денег, потоков, либо его люди это делают. Они при этом становятся миллиардерами, а почему он это контролирует – не потому, что он клептоман. А потому, что он боится, что деньги могут оказаться не под контролем. Вот чего он боится. А неконтролируемые им деньги – это, возможно, поддержка оппозиции, например. И, в конце концов, это отстранение его от власти, что благо для страны. Поэтому он решил так: давай-ка я весь бизнес сейчас к себе возьму, чтоб другим не досталось. А то, что при этом народ корчится, выплачивая повышенные тарифы, то, что ребята, которые, там, независимой энергетикой занимаются, не могут концы с концами свести и расплатиться по кредитам, его же это мало волнует. Его волнует только личная власть. Вот он цепляется когтями, зубами, любой ценой, и исковеркал в итоге всю эту экономическую систему, в том числе, кстати, и в коммунальной сфере.
То есть, это кредо, это кредо, послушайте, любой монополист, неважно, в политике ты монополист, вот он захватил Кремль – и никому не дам до смерти, пока не подохну, либо окончательно народ не поймет, что я параноик, сошел с ума, лежу в психбольнице. Мне кругом мерещатся шпионы, там, агенты, диверсанты, и так далее и тому подобное, мне уже колют пантопон и морфий, чтобы я только успокоился, но все равно власть я не отдам, да? То же самое в экономике, я вот сижу в Газпроме, у меня Газпром уже теряет европейский рынок, уже украинцы там на 30% сократили потребление, мы проспали сланцевую революцию, в итоге американцы скоро будут продавать газ в Европе, а Газпром вышвырнут оттуда! Так этот придурок ничего не делает! И крупнейшую компанию губит, а знаете, чем это закончится? Он ее до конца загубить не может, потому что ему это никто не простит. Даже бабушки сердобольные. Он будет повышать тарифы на газ внутри страны. Если ты из Европы не получаешь деньги, потому что там никто не покупает твой дорогой газ, то тогда с русского народа будем брать деньги, повышая здесь, внутри страны. Я считаю, что политика, которую он проводит, приведет к тому, что цены на газ вырастут в два раза за три года. Почему цифра два – объясняю, потому что это компенсация тех убытков, которые терпит Россия из-за закрытия Европы. Мы в Европу продавали 150 млрд кубов газа. Мы получали за этот газ 350–400 долларов за 1000 кубометров. Это были главные деньги. Выручка составляла почти 60 млрд долларов от продажи газа в Европу. Теперь Европа закрывается. Почему – там сланцевый газ, там Катар, там Норвегия, там Алжир – все туда приходят. Кто будет платить Газпрому бабки? Жители Ростова Великого будут платить, Ярославля, Москвы, Нижнего Новгорода. Он же не может эту компанию, которая ему принадлежит, он же не может ее обанкротить. Поэтому с русского народа будут брать деньги.
— Все-таки, кроме политических решений, там, смены руководства, с этим связанных вещей, возможны ли какие-то настройки существующей системы, то есть, допустим, воздействие туда, воздействие… Нет, невозможно?
— Нет. Есть хорошая такая пословица: «Горбатого могила исправит».
— Вы его демонизируете…
— Не, я не демонизирую., я просто… Я считаю, когда человеку 60 лет, и он уже себя показал во всей красе, я уже сказал, в чем эта краса: в экономике – это монополизация, и раздача кусков своим дружкам из кооператива «Озеро», в политике – это несменяемость власти, в международной политике – это ненависть ко всему живому, что с тобой не согласно и поиск врагов, во внутренней политике, да? Вот, собственно, кто он такой. Он – угроза стране. Дальше, измениться он не может, отрихтовать мы его не можем, это значит, как – сейчас тебе подгонят сюда ржавый «Запорожец», и скажут: «Слушай, а ты не хотел бы тут с помощью тюнинга сделать «Бентли»? Вот, смотри, вот у тебя мастерские рядом, тут все будут бегать, ну, вот ржавый, там, с 55-го года этот самый «Запорожец» или с 65-го, давай-ка, сделай из него «Бентли». Сделаешь?
— Нет, я буду возражать, но тезис о возрасте мне не кажется столь уж…
— Не, в этом возрасте просто люди не меняются.
— В Америке говорят – 70 лет расцвет для политика.
— Дело не в расцвете, а дело… У тебя ж другой вопрос, у тебя вопрос такой: «Возможны ли рихтовка, тюнинг, и политика малых дел, улучшающая ситуацию в стране?»
— Да, возможны…
— Я отвечаю, я отвечаю– нет.
— Об одном человеке, ну, даже самом…
— Это система, не-не-не…
— Человек, он не может весь <нрзб.>
— Не-не-не, это система. Это система, но проблема в том, что… Я согласен, что это не один человек, это целая свора алчных людей, циничных, которые наживаются, и которые очень заинтересованы в сохранении этого, во многом номинального, человека. Просто заинтересованы, потому что, если его не будет – их посадят. Просто посадят. За грабёж Газпрома, там, за грабеж бюджетов, за убийство людей и так далее, их просто посадят! Поэтому они за свою шкуру борятся и они его оплот, вот, он почему, например, выступает против закона Магнитского. По закону Магнитского на Запад не пускают убийц, воров и коррупционеров, всё, точка. Он их защищает. Почему он это делает? Потому что это основа его режима, да, вот он, собственно, на этих людей и опирается, он не опирается на тебя, на меня, там, на других нормальных людей, на хрен они ему нужны, нужны – замазанные, вороватые, люди, которым он сделал много хороших дел и которые, благодаря его, готовы ему служить, вот какие ему нужны. Это и есть как раз Магнитский, да? Вот он поэтому истерики и закатил, там, «закон подлецов» поэтому протащил, сейчас продолжает дальше истерить и так далее. То есть, это человек, который не способен ни к каким, ну, вообще никаким изменениям. Только хуже!
Теперь, я могу сказать – власть портит, абсолютная власть портит абсолютно. Он сидит уже 13 лет. Хочет сидеть дó смерти. Я не вижу ни одного аргумента, который бы свидетельствовал о том, что может быть разворот, может вы видите? Вот, он, например, набросился на эти несчастные правозащитные организации. Он сообщил стране и миру, что они получили миллиард долларов. Это наглая ложь параноика. Это просто ложь! Я, например, знаю эти организации. Я, например, знаю организацию, которая борется с коррупцией, «Transparency International» называется. Возглавляет организацию Лена Панфилова, святой человек, который замеряет уровень коррупции, опрашивает бизнесменов, в том числе и региональных бизнесменов. Я знаю ее бюджет, 22 миллиона рублей. Это крупнейшая правозащитная организация и исследовательская, в нашей стране. Она борется с коррупцией, эта организация. Я знаю, там, бюджет, например, организации «За права человека», правозащитной организации. За 4 месяца он составил 27 тысяч долларов. А Путин сказал, что полтора миллиона. Ну, и так далее, понимаете, то есть, человек создал себе некий мир, насыщенный огромным количеством врагов, шпионов и так далее. И в этом мире есть такой рыцарь без страха и упрека, который со всеми этими негодяями борется, это мир параноика.
— Мне кажется, что группа поддержки Путина несколько шире, чем только те люди, которые от него какие-то имеют преференции, свои доходы…
— Я согласен. Не, послушай – есть много народу, миллионы, которые поддерживают Путина, могу объяснить, почему. Жить стало лучше. Но противней.
— Ну, кто-то это не замечает, противнее, не противнее…
— Не-не-не, я сейчас объясню. Огромное количество людей – сторонники Путина, ставят точку после слов «жить стало лучше». После «лучше» – точка. Люди моего склада, и очень многие люди, у которых с головой все в порядке, акцент делают на слово «противней». Ложь, цинизм, воровство, откаты, распилы и так далее. Число людей, которые считают, что слово «противно» в этой фразе ключевое – оно растет. Оно растет, неуклонно, а число людей, которые считают, что жить стало лучше – уменьшается. Это происходит не революционно, Путин теряет каждый месяц по одному проценту рейтинга, это известно, об этом его же социологи говорят.
Дальше. Конечно же, очевидно, что уход Путина и замена его на Пупкина, Навального, Немцова – кого угодно – ничего не изменит. Я, кстати, хочу вам сообщить. Изменит другое – надо поменять Конституцию, надо обеспечить сменяемость власти: надо установить в Конституции, что человек не может быть президентом больше двух раз, причем по 4 года. Вот, восемь лет – до свидания, на вынос, или на пенсию, или, не знаю, гуляй, там, спортом занимайся, или пиши книги, мемуары. 8 лет – до свидания.
Губернатор – то же самое. Я вам как губернатор говорю. Нужно проветривать коридоры власти, нужно менять власть, для этого нужно изменить 81-ю статью Конституции, это ключевая тема.
Второе, надо повысить роль парламента. Надо парламенту дать право формировать правительство, чтоб министры были подотчетны людям.
Вот сейчас я пишу доклад про Олимпиаду в Сочи, где его дружки распилили 50 млрд долларов денег. Это самая дорогая Олимпиада в истории человечества, она дороже, чем все зимние Олимпиады, вместе взятые. Вот все вместе вот, первая зимняя Олимпиада была в 1924-м году в городе Шамони, Франция. С 24-го года по 2013-го прошла 21 Олимпиада. В сумме стоимость – меньше 50 млрд. Хоть одно дело до суда доведено? Хоть одно?! Они там возбуждают что-то, Олимпстрой хоть раз отчитывался перед депутатами? Там четыре руководителя сменилось за эти годы. Вот, в этой гнилой, порочной путинской системе – вы считаете, что-то можно изменить? Вы либо не знаете, о чем говорите, либо вам кажется. Теперь, по поводу…
— Я, на самом деле, не успеваю ничего говорить, Борис Ефимович, прошу прощения…Я хотел бы вернуться к вопросу о двух сроках и, как бы, посмотреть на него с другой стороны. Ну, допускаете ли вы, что есть какая-то проблема, которая не решается за 8 лет, да?
— Допускаю. Пусть следующий решает.
— Например, она требует, там, 20 лет. Допускаете ли вы, что «авторский надзор», условно говоря, да, как это бывает в архитектуре, как это, в конце концов, ну, почти так, другими словами называется, в науке, то есть, по идее, зачинатель эксперимента только тогда отвечает за его ход, и всё остальное, когда он до результата может, в каком-то качестве за него отвечать. А если вы затеваете процесс, который закончится за пределами ваших полномочий, то вы как-то уже в пределах некой безответственности.
— Неправильно. Я не согласен. Значит, я считаю, что застой, закостенелость – это верный путь к деградации страны, личности, и верный путь к обогащению приближенных. Вот, я был губернатором 6 лет в Нижнем, я могу сказать, уже после того, как я просидел в кресле 5 лет – я чувствовал, что я уже не понимаю, как устроена жизнь. Вот, за стеклом моей машины и моего кабинета течёт жизнь, которую я перестал ощущать. Связь с реальностью теряется.
Этот человек становится неадекватным. Я абсолютно адекватный, и то через, там, 5 лет работы губернатором я почувствовал, что пора уже – до свидания, это первое.
Второе. Если у тебя есть идеи, и у тебя есть программа решения, то ты за 8 лет можешь эти идеи реализовать. Да, их результаты могут быть видны через 15. Если выяснится, что какие-то кошмарные результаты – то ты будешь за это отвечать! Потому что такой же человек, как остальные. Если ты что-то украл – ты сядешь, значит. Вот в Южной Корее сажают президентов бывших, ничего не происходит. В Китае сажают больших начальников. Тоже ничего не происходит. А у нас?! Навального сажают! Украл кировский лес, твою мать. А также почту ограбил, и еще украл мою родную партию «Союз Правых сил», которая умерла в 2008 году. Главный преступник страны.
То, что на Олимпиаде 30 млрд долларов его дружки, там, похитили – это его не интересует. То, что они сами говорят, что у них триллион воруют из бюджета, триллион рублей! – можете себе представить? Я сейчас смотрел бюджет Ростова Великого. Собственные доходы 80 миллионов. Курам на смех. Триллион украли – никто не сидит, нормально? Васильева в 11-ти комнатной квартире, Сердюков летает взад-вперед, и арестованный, под домашним арестом, может заниматься любимым делом, то есть, любовью – нормально это все? О чем вы вообще говорите, то есть, очевидно, что их надо менять. Дальше. Ты не успел сделать за 8 лет? Другой сделает. Если это надо сделать. Потом, понимаете, в чем дело…
— В <нрзб.> стране может прийти оппонент серьезный, да, то есть…
— Отлично. И что?
— Ну, он не будет продолжать.
— Не будет, значит, по башке получит, если будет гадости делать, от того же народа. А по башке он получит – просто потому, что его не изберут. Раскусят – и не изберут. Давайте еще я вам скажу одну вещь, вот смотрите, вот я не считаю, что американцы умнее нас. Я был много раз в Америке, читал лекции в Гарварде, у них уровень среднего образования очень низкий, ниже, чем наш, хотя у нас тоже ухудшается. Высшее у них хорошее образование, это правда, университеты очень крутые. Но, каким-то невероятным образом, Америка – по технологическому прогрессу, по внедрению технологий, там, по количеству нобелевских лауреатов, по этим всем гаджетам, самолетам, и так далее и тому подобное, да, вот она почему-то впереди планеты всей, и даже теперь по газу они нас обогнали! Сланцевый газ добывают, и он дешевле, чем в России, да? Вопрос: а чем она, эта страна, отличается от других? Тем, что там: сменяемость власти – вот был Рузвельт, великий президент. Он выиграл Вторую мировую войну. Для американцев он – герой, правильно? Он ушел! Он ушел, ушел, и все, ничего при этом не случилось. Далее, были дураки президенты? Были. Были странные люди? Были, вот Джимми Картер, например, при нем доллар… инфляция была – 20%. Ну, его выгнали через 4 года! Был Буш, он развязал войну в Ираке – его не избрали больше.
Понимаете, есть механизм вполне понятный взаимодействия людей и власти. Если власть несменяемая, то народ ее не контролирует, если народ ее не контролирует – она звереет. Это неидеальная модель, наверное, если б мы нашли какого-нибудь там Эйнштейна, Спинозу, Сократа или Стива Джобса, я не знаю, кого, или Андрея Сахарова, и сказали – «не, вот это великий человек, Вацлав Гавел такой, и так далее, Лев Толстой, вот, пусть он нами правит вечно». Таких нет людей. Их просто нету, их очень мало. Вы посмотрите, там, где несменяемая власть, там тяжелая жизнь. Китайцы – там нет демократии, в Китае, правильно? Но умные китайцы меняют начальников! Они придумали какую-то подковерную хитроумную технологию, где, там, в результате партийной борьбы, скандалов, посадок и так далее – каждые шесть лет меняется руководитель Китайской Народной республики. Демократии там нет, но власти сменяемость там есть. Сменяемость – важнее демократии.
— У нас, кстати, она существовала до «брежневской» так называемой эпохи, то есть, это был достаточно жесткий процесс ротации кадров на местах…
— Неправильно.
— Сидеть на одном…
— Неправильно. Сталин правил 29 лет.
— Сталин – да, я про других…
— Хрущев правил до 64-года, с 53-го, извини, 11 лет. Брежнев правил 18 лет. Путин хочет править – дó смерти. У нас как раз проблема в стране, что они все цепляются, вечно хотят править! Один Ельцин и Горбачев ушли. Кстати, помните, как Ельцин ушел? Ельцина не любили, говорили, что он пьяница, там, плохой, хороший, не знаю какой, да? Я Ельцина очень хорошо знаю. Но когда он сказал: «Извините меня, простите!» – очень многие люди, у нас же люди отходчивые, сердобольные, сказали: «Да, действительно, крутой – взял и сам ушел». А этот – вы видите эту физиономию, который бы сказал «извините, я пошел»?
— Думаю, что…
— Да он пока страну не уничтожит, он никуда не денется.
— Да люди разные, Борис Ефимович. Одному нравится одно, другому нравится…
— Нет, подожди, им всем нравится власть, и он еще боится сесть, это понятно, за Беслан, там, за Норд-Ост, и так далее, и тому подобное. С ним более-менее всё ясно. Я не хочу про него, мне на него наплевать, я, вот, про родину хочу. Я считаю, что родина мучиться в судорогах из-за того, что человек цепляется за власть, у него куча комплексов и он чего-то боится – не должна. Поэтому я считаю, что надо изменить Конституцию.
Дальше, надо вернуть федерализм. Для Ярославля, для Ростова, для всех здесь, для Рыбинска – возвращение федерализма имеет вполне конкретные материальные преимущества. Здесь будет больше денег. Здесь будет больше денег – будут больше зарплаты учителей, врачей, будут дороги, вот эти сортиры на улицах будут в конце концов перемонтированы и построены в дома, не будет вонять канализацией, озеро Неро очистят – это вопрос федерализма.
Дальше, как федерализма достигнуть? Надо вернуть честные выборы. Без фильтров. Выборы должны быть. У вас были выборы мэра, Урлашова избрали, это были достаточно честные выборы, это был прогресс, это был общефедеральный, так скажу, такой разворот небольшой. Конечно, будет обидно, если сейчас Урлашов ляжет под Путина, а он, видимо, уже это готов сделать, это будет неправильно. Но, я понимаю, «с волками жить – по волчьи выть», всё более-менее ясно. Но, тем не менее, сами выборы были честные. Значит, вернуть выборы, раз. Совет Федерации избирать.
Интересы региона должны защищать люди, которых избрали люди в Ярославской области. Значит, это Совет Федерации. Я был избранным сенатором. Попробовал бы Ельцин сказать – «Знаете что, мы сейчас у Нижнего, Ярославля заберем деньги в Москву». Ну, мы бы за бюджет не проголосовали. Не будем голосовать, мы и не голосовали за него! Вот, пока вот не было соотношения 50 на 50 – мы за бюджет не голосовали. Он с нами встречался, уговаривал, что-то там делал и так далее, и так далее. А мы не за себя боролись, мы боролись за людей, которые у нас живут и перед которыми нам надо отчитываться. Обещали построить дороги – стройте. Обещали школы отремонтировать – ремонтируйте. Обещали коммунальное хозяйство привести в божеский вид – приводите. Обещали аэропорт сделать – делайте. А как мы это можем делать, если у нас деньги забирают? Поэтому, возвращение федерализма – это защита прав миллионов. Это очень важный пункт. Это важнейшее… Он никогда это не будет делать!
А знаешь, почему он боится федерализма? Потому что он никому не доверяет. В том числе и народу. Что такое – сказать: «Народ, избирай своего губернатора»? А вдруг этот тупой народ не того выберет? Немцова выберет в Нижнем Новгороде! Как уже выбирал. Немцов будет про меня правду рассказывать, писать доклады «Путин. Итоги», говорить, что он жулик, негодяй, подлец. Да разве я могу такое допустить? Да я лучше жулика туда поставлю, поскольку он жулик – он будет мне лизать задницу, вот это мне и нравится. А то, что народ там будет страдать – это неважно.
То есть, это важно, понимаете, да, вот эта трансформация – она важна. И я готов поддержать любого кандидата на пост президента, который согласится на эти изменения. Причем, их мало, я подчеркиваю: я иду в президенты – и точно уйду через 8 лет, ребят, вы меня больше не увидите; дальше, я иду в президенты – и точно у меня губернаторы будут избираться, я иду в президенты – и точно мэры будут избираться; я иду в президенты – и точно деньги, 50 на 50, будут оставаться на территории – вот я какие-то простые вещи должен гарантировать, если ты это гарантируешь – мы с тобой готовы вести дальше разговор. Вот, сейчас, например, хотят посадить Навального. Понятно, Навальный, там, борец с коррупцией, разоблачает их всех, и так далее, и тому подобное. <Я ему задаю> один вопрос, он объявил, что он хочет идти в президенты, это Навальный. Готов я поддержать Лешу Навального? Леша – мой товарищ, он хороший парень, там, я его знаю, его незаслуженно сажают, абсолютно по сфабрикованным, сфальсифицированным делам, полный абсурд, и мы, будем, конечно, его защищать. Это типичные политические преследования, хотят сделать из него и мученика, и политзаключенного, всё ясно. Вопрос – готов ли я голосовать за Навального? Ответ: только, если он обещает, что он это сделает. «Мой первый указ будет – внесение поправок в конституцию в парламент». Вот, мои личные полномочия будут ограничены.
Вот я, будучи губернатором, писал конституцию Нижегородской области, это был Устав области. Вот там было жестко написано – два срока, точка. Я пришел в правительство работать, там просто <нрзб.> кончался, я просто сам написал – два срока. Я буду губернатором два срока, точка! Я был хороший губернатор, за меня люди голосовали. У меня был рейтинг высокий. Это были, кстати, тяжелые годы, 10$ за баррель, много бедных людей было. Сейчас их тоже много, но меньше из-за дорогой нефти. Я написал – два срока, второе – парламент может объявить импичмент. Мне! Это я писал, не они.
— Борис Ефимович…
— А знаешь, как я писал Устав Нижегородской области, это, кстати, интересно.
— У нас просто нет иначе время…
— Не-не, подожди, я сейчас скажу. Это важно, потому что это серьезная тема. Я стал писать Устав Нижегородской области, предполагая, что губернатором будет мой злейший враг. Я писал Устав Нижегородской области не потому, что я губернатор и хочу вечно…Мой злейший враг будет губернатором! И я писал так текст, чтобы этот губернатор не мог распоясаться. Вопрос: эти готовы так работать? Они такие примитивные, такие одноклеточные, такие алчные, и такие… наплевательски относящиеся к собственному народу, что они никогда так не думают. Никогда!
— И все-таки, я задам этот вопрос, тем более, что он будет финальный, видимо. Борис Ефимович, ну, вы делаете достаточно резкие заявления, и не только сегодня, и не только здесь. Как вы думаете, насколько сильный дискомфорт они вызывают у тех, о ком вы говорите?
— Ну, судя по тому, что я много времени провожу в полицейских участках, автозаках, судя по тому, что они на Новый Год меня бросают в одиночную камеру, судя по тому, что они проводят обыски в моей квартире, преследуют моих товарищей повсеместно, из «Солидарности» и РПР-Парнаса, а Сергей Кривов у нас по Болотному делу, наш товарищ сидит за решеткой – я думаю, особого восторга мои действия не вызывают. Дело же не в интервью вам.
— Вы живы, здоровы, на свободе, слава богу…
— А я вам могу сказать, почему – потому что я ничего не украл и никого не убил.
— Когда-то в нашей стране это было причиной?
— Я вам могу… Дело в том, что я человек известный в стране и в мире, и просто так вот скрутить по ногам, придумав мне какую-нибудь историю, что я украл нижегородский лес – довольно трудно.
— Которого там нет.
— Там есть, почему. Нет, там, за <Волгой>. Там, да. Ну, или еще какую-нибудь… О, господи, а в Кирове он есть, что ли? Вот, короче говоря, это довольно сложно придумать. Конечно, если…
— Как вы думаете, степень опасности будет возрастать?..
— Да.
— Для вас.
— Да. Сильно.
— И какой прогноз, насколько быстро будет…
— Это зависит от уровня… Это очень хороший вопрос, я могу сказать: всё зависит от падения доверия к Путину. Чем ниже доверие – тем выше репрессии. Понимаете, да? Вот, человек прошлые две каденции мог абсолютно не делать ставку на репрессии. Потому что его рейтинг был 70%, ну, были недовольные, но все равно как бы большинство было «за». Сейчас очевидно, что большинство становится меньшинством. И он, вот, после инаугурации – сейчас будет годовщина, как была инаугурация – он после инаугурации сделал окончательную ставку на репрессии, на полицейские дубинки, на ОМОН, на фальсификации, на всё на это, на все эти гнусности. Сделал он эту ставку рационально. Доверие к нему падает. Верит он только кадыровским полкам и ОМОНу. А русскому народу он уже не верит.
Алена Голубева
Оригинал
Расшифровка интервью Алены Голубевой