Немцов: «Я считаю, что Госсовет — это не пойми что… »

17.02.2020
История. Интервью с Борисом Немцовым
Август 2000 года

* Вчера (7 августа 2000 года) с Валдая пришло сенсационное сообщение: глава государства согласен на пересмотр Основного закона ради внесения в него положения о госсовете. Однако сенсацией это было только на первый взгляд — на самом деле в словах Владимира Путина не содержалось никакого конкретного обещания.

1 сентября 2000 года президент РФ Владимир Путин подписал указ о создании Государственного совета Российской Федерации и утвердил положение, которым определяются задачи и порядок работы совещательного органа.
TASS

---

Издание «Сегодня»
Руки прочь от Конституции!
16.08.2000
Госсовет не вписывается во властную вертикаль

Лидер думской фракции СПС Борис Немцов считает, что Госсовет создавать вообще не нужно. В интервью корреспонденту “Сегодня” Светлане Офитовой депутат обосновал свое мнение и предложил альтернативный вариант.

— Борис Ефимович, идея создания Госсовета при президенте уже принята политической элитой России и широко обсуждается. Как вы оцениваете эту идею?

— Я считаю, что Госсовет – это не пойми что… Есть двухпалатный парламент, есть правительство, есть президент. Все, хватит. Я понимаю, что президенту надо было придумать для губернаторов какую-то утешительную процедуру. Вот он ее и придумал, как итог политического торга. Но ради этой сиюминутной политической сделки менять конструкцию государственного устройства, на мой взгляд, просто близоруко и несерьезно.

— Вы полагаете, что затея не серьезна?

— Да. Помните, при Борисе Ельцине был такой совет – глав республик и был еще союз губернаторов… Я вам как бывший губернатор это говорю: это были ни к чему не обязывающие тусовки, происходящие раз в полгода, а иногда и реже. Как правило, они начинали функционировать перед выборами, как некий административный ресурс поддержки президента. И вот эти два образования – союз и совет – как-то там жили, как некие консультативные органы, никаких у них полномочий не было, а так – встретится, поговорить и разойтись…

— Вы считаете, что в нынешней ситуации имеется в виду такая же схема?

— Если это имеется в виду президентом, то тогда это нормально, потому что губернаторам надо встречаться, на них большая ответственность лежит… Туда должны войти все губернаторы без исключения и главы республик. Надо, чтобы он собирался, когда захочет президент или большинство губернаторов. Обсуждать должны текущие вопросы политической и экономической жизни.

— А если все гораздо серьезнее? Например, предполагается внести изменения в Конституцию?

— Если же имеется в виду изменение Конституции, то заварится такая каша: неустойчивость политическая, такие неприятные последствия! И для экономики в конце концов! Начнут опять делить власть, никто не будет делом заниматься. Потом ведь Конституция требует огромной работы, консолидации сил. В общем ужасные последствия могут быть с попыткой ее изменить. Как будто заняться не чем!

— Ну а если принимать появление Госсовета как данность, сможет ли он, по вашему мнению, стать конституционным центром власти или же будет очередным бюрократическим нагромождением?

— Я считаю, что коль скоро президент обещал что-то губернаторам, то менее болезненным и вредным для страны было бы, если бы это был просто некий совет губернаторов, как консультативный орган, не требующий никаких изменений в Конституцию. Просто президент имеет право создавать различные консультативные советы: вот он их создал. Ну а если, как я уже сказал, это повлечет за собой поправки в Основной закон, то кроме нестабильности и государственного неустройства это ничего не создаст. Вот Путин говорит о том, что создает сильное государство. По-моему, лучший способ создавать сильное государство – не менять каждый день Конституцию.

— Возвращаясь к Госсовету. Поскольку Совета Федерации, как гири в системе сдержек и противовесов вскоре не станет, то Госсовет, как предполагают некоторые эксперты, при наделении его конституционными правами, должен в этом смысле СФ заменить…

— Если так серьезно относится к этой проблеме, то изменения в Конституции могут быть. И очень глубокие. Например, полномочия СФ в части объявления войны и мира, назначение генерального прокурора, назначения судей Конституционного суда и так далее – эти полномочия могли бы быть переданы Госсовету. Но это сильное изменение государственного устройства.

— Так что вы предлагаете – механизм-то уже запущен?

— Я считаю, что не нужно никакого Госсовета. А эти полномочия нужно передать частично Государственной Думе, частично оставить Совету Федерации, часть, скажем, отдать правительству и так далее. Ведь Конституция – слишком серьезный документ, чтобы ее менять. После этого потребуется куча изменений в законах.

— Так, может, президент и задумал ее изменить?

— Этого президента избрали по этой Конституции. Я не думаю, что он самоубийца и будет коверкать Конституцию, чтобы в конце концов лишиться поста президента.

Светлана Офитова

---

---

Коммерсантъ
Путин согласен изменить Конституцию
Может быть, когда-нибудь
04.08.2000

* Вчера (7 августа 2000 года) с Валдая пришло сенсационное сообщение: глава государства согласен на пересмотр Основного закона ради внесения в него положения о госсовете. Однако сенсацией это было только на первый взгляд — на самом деле в словах Владимира Путина не содержалось никакого конкретного обещания.

Заявление президента многие восприняли как изменение позиции Кремля под давлением губернаторов. Ведь еще совсем недавно в интервью Ъ замглавы президентской администрации Владислав Сурков предельно четко сказал, что президент и его администрация в ближайшее время не собираются вести речь об изменении Конституции. Кроме того, он дал понять, что Путин видит госсовет консультативным органом, “который потом, возможно, трансформируется в более серьезный конституционный орган”. Что значит “потом”, в Кремле предпочитают не конкретизировать. И вдруг такое заявление самого президента.

Однако, если разобраться, Путин вчера тоже не сказал ровно ничего другого: он всего лишь “не исключил” придания госсовету конституционного статуса, тут же оговорившись, что “это отдельная тема и будет обсуждаться отдельно”. В завершение Путин прибавил, что хотя и считал бы придание такого статуса “полезным”, но ни в коем случае “не настаивает” на этом.

Понятно, что генетический страх Кремля перед пересмотром ельцинской Конституции никуда не исчез. В конце концов, мирное приведение к власти Путина ельцинской властной элитой стало возможным далеко не в последнюю очередь благодаря этому документу. И если сейчас снять табу на его изменение, то еще неизвестно, чем это все это кончится. Аппетит, как известно, приходит во время еды, а за долгие годы воздержания у федеральных и региональных руководителей накопилась уйма притязаний на передел конституционного (а значит, и властного) пирога.

К примеру, председатель думского комитета по госстроительству Анатолий Лукьянов уже признался от лица всей коммунистической общественности, что надеется использовать путинские инициативы для попытки реанимировать старую идею КПРФ о госсовете и конституционном собрании. Напомним, что во времена ослабления Бориса Ельцина оба этих органа рассматривались коммунистами как альтернатива президентской власти. Понятно, что Путин с такой трактовкой своих инициатив не согласится. Так же как и с предложением Лукьянова ликвидировать Совет безопасности и передать его функции госсовету. Насколько можно понять из недавних анонимных утечек из Кремля, президентская администрация наоборот предпочла бы отдать госсовету функции безвредного политического консультативного совета имени Ивана Петровича Рыбкина (этот орган как раз вскоре будет расформирован указом Путина).

В свою очередь, влиятельные региональные лидеры увязывают поддержку президентской реформы власти именно с “конституциированием” госсовета (к примеру, президент Татарии Минтимер Шаймиев прямо признавался в этом корреспонденту Ъ). По их мнению, только специальная строчка в Конституции может предоставить прочный статус лидерам субъектов федерации, изгнанным с федеральной политической сцены после принятия нового закона о формировании СФ.

Поэтому вчерашнее заявление Путина более чем логично: чтобы успокоить региональных лидеров, он демонстрирует, что готов к диалогу. Не обещая, впрочем, заранее никакого конкретного результата. Такой жест Кремля тем более своевременен, что главный идейный вдохновитель провинциального сопротивления Борис Березовский вчера демонстративно отправился к Эдуарду Росселю обсуждать создание губернаторской партии. Несмотря на то что в окружении свердловского губернатора, как уже писал Ъ, категорически отвергают возможность вхождения Росселя в “партию Березовского”, Кремль не может не помнить, что еще при Ельцине Россель был падок на красивые сепаратистские идеи. А сепаратистское движение — это то, что сейчас Путину нужно меньше всего.

Поэтому очевидно, что тема возможного изменения Конституции и дальше будет использоваться Кремлем как предмет торга в случае усиления напора губернаторов. Впрочем, в президентских структурах не без оснований рассчитывают, что любой губернатор предпочтет почетное членство в госсовете (пусть даже и “неконституциированном”) волчьему билету за участие в губернаторском бунте.
ЕЛЕНА Ъ-ТРЕГУБОВА