08.11.2022
Немцов. Интервью
Декабрь 2000 года
Борис Немцов – депутат госдумы III созыва
Радио Эхо Москвы
ИНТЕРВЬЮ
Предложение СПС о захоронении тела В.И.Ленина и создании в Мавзолее мемориала в память о жертвах политических репрессий; возможные изменения в конституции
13 декабря 2000 года
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Борис Немцов — депутат Госдумы РФ, лидер фракции «Союза правых сил».
Эфир ведет Петр Журавлев.
П. ЖУРАВЛЕВ — Борис Ефимович, добрый день. Наш разговор я хотел бы начать с Вашей сегодняшней инициативы (во всяком случае, сегодня она была озвучена) относительно обращения к президенту от имени Госдумы по поводу создания на Красной площади некоего мемориального комплекса памяти всех жертв политических потрясений 20 века. Первый вопрос такой. После сегодняшнего заседания совета Госдумы действительно ли это обращение, этот проект внесен в повестку дня? Или, как сказал спикер Селезнев, его пока решено разослать в комитеты?
Б. НЕМЦОВ — Этот проект внесен в повестку дня пятничного заседания Госдумы. Так что в пятницу будет рассматриваться.
П. ЖУРАВЛЕВ — Теперь по содержанию и форме. А почему обращение к президенту?
Б. НЕМЦОВ — Решение вопроса о Красной площади, о Мавзолее на 100% зависит от точки зрения и позиции всего двух людей у нас в стране. Первый — Владимир Владимирович Путин, второй — Святейший патриарх московский и всея Руси Алексий. Я убежден, что если эти два человека четко и ясно заявят о своей позиции, то вопрос будет решен. Поэтому обращение направлено к президенту России, чья точка зрения, как известно, иногда бывает более значима, чем точка зрения Святейшего патриарха.
П. ЖУРАВЛЕВ — Хорошо, Святейший патриарх и президент — это все очень здорово. Но почему Вы, будучи депутатом и лидером фракции, не пытаетесь это сделать законотворческим путем, через Госдуму?
Б. НЕМЦОВ — Потому что это вопрос исполнительной власти. Мы же не собираемся менять облик Красной площади. Мы вообще считаем, что поскольку это главная площадь страны, историческое место, которому поклоняются все русские люди на протяжении многих веков, малейшее изменение — это, безусловно, недопустимая вещь, надо помнить то, что было.
Второе. Мы считаем, что плохо, когда главная площадь страны превращается в кладбище, в погост. Например, на Новый год собираются на Красной площади залить каток. Вы вообще где-нибудь в мире видели каток рядом с могилами?
Наконец, последнее. Мы считаем, что надо подводить черту под 20 веком и тысячелетием в целом. Для России это был очень драматический век. Это был век свершений и потрясений. Но все-таки когда символ одной, вполне определенной идеологии, которая уходит в прошлое, продолжает лежать непогребенным, во-первых, это не по-христиански, не по-православному, во-вторых, это абсолютно не отвечает нашей нынешней ситуации. У нас в Конституции написано в 13 статье о том, что никакая идеология не имеет права быть государственной. То есть в России предполагается демократия и свободомыслие. С другой стороны, символ вполне конкретной идеологии, просто большевистской религии, я бы сказал, до сих пор не погребен.
Наконец, надо помнить точку зрения и мнение родственников, в частности жены Ленина Надежды Константиновны Крупской. Ее точка зрения была известна. Потом, конечно, партийные вожди попытались ее переубедить, и им это удалось. Но, тем не менее, первоначальная ее позиция была такая: Санкт-Петербург.
Но главное в проекте постановления, который мы предлагаем, — это создание комиссии. Мы понимаем, что решить проблему в течение двух лет, недели, даже месяца было бы скоропалительным и несерьезным.
Мы предлагаем создать комиссию. Кстати, подобный опыт в современной России уже есть. В начале 90-х была создана комиссия по погребению убиенных: последнего императора, его жены, дочерей, цесаревича Алексея и близких людей, в частности профессора Боткина. Эта комиссия многие годы работала, в том числе я ее возглавлял, было время в 97-98 году. В конце концов, было принято, на мой взгляд, единственно правильное решение — захоронить останки царя и его близких в Санкт-Петербурге, в Петропавловском соборе. Я думаю, что если наше предложение будет принято, а комиссию возглавит не ангажированный в политическом плане человек
П. ЖУРАВЛЕВ — То есть, себя Вы уже не будете предлагать?
Б. НЕМЦОВ — Нет. Я считаю, что то, что было сделано в 98 году 17 июля, достаточно. Для меня, по крайней мере. Я надеюсь, что в стране найдется много уважаемых людей, чья позиция, как председателя комиссии будет важной и будет принята во внимание властями.
П. ЖУРАВЛЕВ — Борис Ефимович, Вы сказали, что Красную площадь трогать нельзя, и с другой стороны, Вы планируете все-таки какие-то изменения. Как быть?
Б. НЕМЦОВ — Внешний вид площади нельзя трогать. Если здание Мавзолея существует, пусть оно и существует. Но наше предложение состоит в том, что внутри Мавзолея нужно сделать музей памяти всех павших. Неважно, были это белогвардейцы или красногвардейцы, большевики или троцкисты, меньшевики. Это не имеет никакого значения. Или это погибшие в результате бойни, которая была учинена Сталиным еще в течение 30-40-50 годов. В общем, в память обо всех невинно убиенных, а их десятки миллионов у нас в стране, можно было сделать музей в здании Мавзолея. Я думаю, это было бы исторически правильно, естественно, и это бы по большому счету подводило черту той драматической истории, которая сопровождала Россию на протяжении всех последних ста лет.
П. ЖУРАВЛЕВ — Борис Ефимович, как конкретно Вы себе это представляете, что это должно быть? Это должны быть фотографии, плакаты?
Б. НЕМЦОВ — Все-таки я считаю, что этим должны заниматься специалисты. Я убежден, что в рамках комиссии, если она будет создана (а я считаю, что создать ее должен президент России, это просто по статусу положено), можно обсудить и внутренний облик этого мемориала. Я не хотел бы предвосхищать события. Конечно, это должно быть достойно, честно, открыто. Я убежден, что это будет справедливо.
П. ЖУРАВЛЕВ — Несмотря на то, что информация только что появилась, уже масса откликов. В частности, один из них, цитата Бориса Грызлова, Вашего коллеги, лидера фракции «Единство». Он говорит о том, что вы как представители, как депутаты, фракция продолжаете тот политический торг, который был начат еще в момент принятия вопроса госсимволики.
Б. НЕМЦОВ — Я думаю, что Борису Грызлову нужно обязательно сходить в Кремль и перед тем, как делать заявления, проконсультироваться с руководством Кремля. Это будет серьезно, это будет правильно, поскольку это кремлевская партия, правительственная. Она не имеет права высказываться, не узнав точку зрения своего руководства.
Что касается торга, то торг здесь неуместен, поскольку вопрос о символике решен, остались технические детали в виде решения СФ и подписи президента. Возвращаться не имеет смысла к этой теме. Наша позиция не изменилась. Мы считаем крупной ошибкой принятие тех символов, за которые недавно депутаты голосовали. Но это мы уже проехали, и не надо возвращаться назад. Все равно ничего изменить невозможно. Надо двигаться вперед.
В отношении захоронения наша позиция многие годы не менялась. Я считаю, что сейчас большинство здравомыслящих людей эту позицию поддерживают, и, в конце концов, если мы эту проблему не решим, у страны будет масса проблем. Может, это мистически звучит, но я считаю, что до тех пор, пока Ленин у нас не захоронен, у нас постоянно будут проблемы в стране: социальные, войны, издевательства, беззаконие, произвол. В той или иной степени будет связано с решением этого вопроса.
Мы варвары или нет? Если мы варвары, мы должны тело держать на воздухе. Причем не год, не два, не два-три дня, как принято по обычаю, а десятки, и видимо, некоторые желают сотни лет. Если мы все-таки цивилизованные, то мы должны в соответствии с многовековыми обрядами Ленина похоронить. Это наша позиция, не новая. Она появилась не неделю и не две недели назад. Она была всегда.
П. ЖУРАВЛЕВ — Борис Ефимович, я хотел бы вернуться к началу Вашего ответа. Вы так сказали, как будто Вы, предлагая Борису Грызлову пойти в Кремль, знаете позицию Кремля по этому вопросу.
Б. НЕМЦОВ — Я думаю, что она совсем не такая, как думает Грызлов.
П. ЖУРАВЛЕВ — Возвращаясь к предмету разговора, очень часто Ваши оппоненты по этой позиции говорят, что помимо всего прочего, это еще уникальный научный эксперимент, который продолжается уже довольно давно.
Б. НЕМЦОВ — Павел Лобков, Ваш коллега, недавно показывал по НТВ фильм на эту тему, если мне память не изменяет, он называется «Мавзолей». Конечно, это гигантский эксперимент, который иначе как издевательством над телом не назовешь. Если Вы помните, какие там специфические процедуры исполняются с телом (кстати, ему удалось это все заснять), не знаю, есть ли этот фильм сейчас в наличии у НТВ, то тогда
П. ЖУРАВЛЕВ — В свое время журнал «Итоги» тоже этим занимался.
Б. НЕМЦОВ — мало возникает желающих вообще продолжать это издевательство. Я не вижу, в чем эксперимент.
П. ЖУРАВЛЕВ — Научно-медицинский.
Б. НЕМЦОВ — Россия — европейская страна, по крайней мере, хочет считаться таковой. В европейской стране варварство не может приживаться надолго. Было варварством, давайте все-таки в 21 век идти обновленными.
П. ЖУРАВЛЕВ — Борис Ефимович, вопрос Светланы. «Скажите, а мемориал памяти жертв чем отличается от кладбища?»
Б. НЕМЦОВ — Все-таки мемориалы и музеи в качестве экспонатов не имеют трупы.
П. ЖУРАВЛЕВ — Тем не менее, это мемориал, нечто святое.
Б. НЕМЦОВ — Мемориал, действительно, это какие-то символы, предметы, знамена, документы, архивные в том числе. Это мемориал. А когда на воздухе труп находится, то это не мемориал, это варварство.
П. ЖУРАВЛЕВ — Тем не менее, как быть со всеми остальными захоронениями? Их достаточно много, в частности там и Сталин лежит, и вообще в стене очень много людей захоронено.
Б. НЕМЦОВ — По крайней мере, они захоронены в земле. Конечно, место, на мой взгляд, неудачное, но лежат они в земле. С точки зрения обряда и традиции особых нарушений нет. Место, на мой взгляд, не очень удачное, например, Новодевичье кладбище гораздо лучше бы для этого сгодилось. Те не менее, они там лежат.
Не надо предвосхищать события и разрывать могилы. Это неправильно. Давайте последовательно действовать. Давайте сначала добьемся, чтобы создали комиссию. В комиссию могли бы войти представители президента, разных партий, естественно, православной церкви, и не только, могли бы и представители других конфессий тоже войти. Пусть комиссия, не спеша, не торопясь, начнет работу над этим вопросом. Я убежден, что она придет к нормальному, взвешенному и разумному выводу, о котором я только что говорил. Тело на воздухе находиться десятки лет не может.
П. ЖУРАВЛЕВ — Борис Ефимович, а как Вы себе предоставляете работу этой комиссии? Это уже будет собственно комиссия по захоронению тела или по решению вопроса о целесообразности этого?
Б. НЕМЦОВ — Я думаю, что эта комиссия я возглавлял комиссию по захоронению царя и его близких, она решала массу вопросов. Например, вопрос идентификации. Кстати говоря, мы в то время нашли довольно уникальное оборудование, которое позволило идентифицировать останки с точностью 99 и 11 девяток после запятой. То есть вероятность ошибки была одна десятимиллиардная.
Кстати, оборудование сейчас используется в Ростовском морге, для того, чтобы идентифицировать погибших в Чечне. Там лежат десятки неопознанных наших солдат и офицеров. Так вот, эта комиссия должна планомерно решить несколько вопросов. Первое. Как должна выглядеть Красная площадь и каков должен быть мемориал.
Второе. Какова процедура захоронения, как это все должно быть оформлено, федеральным законом либо указом президента. Звучит просто, но на самом деле потребуется определенное время, чтобы это все решить. Я бы не хотел, чтобы в эту комиссию вошли представители вполне определенной партии, например СПС. Это было бы неправильно. Думаю, надо пригласить Грызлова в работу комиссии, надо пригласить Примакова, можно пригласить Зюганова.
П. ЖУРАВЛЕВ — Я как раз про коммунистов хотел спросить.
Б. НЕМЦОВ — Конечно, надо пригласить. В конце концов, это их идол, пусть они тоже участвуют.
П. ЖУРАВЛЕВ — Но ведь результат-то предрешен. Коммунисты всегда были против, и, по-видимому, не собираются менять свою позицию.
Б. НЕМЦОВ — Они были против трехцветного флага, а голосовали «за». Они были против герба, которому 500 лет, а голосовали «за». У них гибкая позиция.
П. ЖУРАВЛЕВ — Гибкая — не гибкая, но, тем не менее, если возвращаться ко всем этим замечаниями, полосе политического торга, они сторговались, что им можно предложить взамен? Или ничего не стоит предлагать, дожидаться, пока у них изменится позиция?
Б. НЕМЦОВ — Я не считаю, что этот вопрос является предметом политического торга. Это на самом деле вопрос о том, мы варвары или нет. Надо это поставить на поименное голосование. Если варвары, тогда пусть все будет, как было. Если нет, если мы идем вперед, тогда должно быть так, как существовало тысячи лет. Очевидный вопрос. Конечно, у них будет попытка устроить истерику, политическую клоунаду по этому поводу, с демонстрациями, митингами и т.д. Тут уж к бабке не ходи, что они еще могут. Но я считаю, что этот вопрос надо решать спокойно, за столом переговоров.
П. ЖУРАВЛЕВ — Почему, собственно, я все время возвращаюсь к этой теме? Просто приходит масса вопросов. И приблизительно половина из них, в частности Ольга, все говорят, чего бередить сейчас, опять будет дискуссия, опять будет спор, скандал, каждый будет обвинять другого в надругательстве, в попытках оскорбить чувства людей, как сегодня сказал Селезнев. Вы будете обвинять их в том, что они варвары.
Б. НЕМЦОВ — Да никого мы не будем обвинять. Что их обвинять? Все уже расставлено на свои места. Они уходящая партия. Уходит 20 век, и они уходят в прошлое. Они вообще партия прошлого, а мы движемся в будущее. Нельзя все время идти затылком вперед, неужели это непонятно? В стране уже выросло новое свободное поколение, которое не знало их идолов, не помнит их символов, живет совсем другим, хочет учиться, работать, зарабатывать, свободно жить, любить, создавать семью, рожать, отдыхать.
В стране уже существует новое поколение, а они вечно вчерашнее, тянут страну неизвестно куда, туда, куда она все равно уже не придет. Можно бесконечно оглядываться, ездить в Северную Корею, на Кубу, куда угодно, но жизнь-то уходит вперед. Неужели это непонятно? И почему они ведут себя так агрессивно? Потому что они чувствуют, что время проходит. Но они все равно цепляются до последнего, и их понять можно. Динозавры, когда вымирали, тоже мучительно к этому относились.
П. ЖУРАВЛЕВ — Да, надо думать.
Б. НЕМЦОВ — Поэтому надо вести себя спокойно. Создали комиссию, они туда вошли, пусть они там кричат, устраивают разбирательства, выясняют, кто прав, кто виноват, но комиссия должна работать в соответствии с регламентом. Конечно, было бы классно, если бы президент там личное участие принял, но я думаю, что он этого делать не будет. В принципе надо решать вопрос.
Меня знаете что умиляет? Когда проламывается советский гимн, то тогда не говорят про то, что в обществе будут дискуссии, конфликты и т.д. Считается, что надо принять сталинский гимн и поставить на этом точку. А когда решается вопрос о том, варвары мы или нет, то почему-то это должно расколоть общество. А интересно, кто проголосует за то, что мы варвары?
П. ЖУРАВЛЕВ — В принципе, если Вы добьетесь постановки этого вопроса на поименное голосование в Госдуме, довольно быстро можно будет определить. Правда, я подозреваю, что те же самые коммунисты не допустят того, что это будет поставлено на голосование.
Б. НЕМЦОВ — Да у них голосов мало. У них настолько уже слабая позиция, голосов даже одной трети нет. Конституционные законы можно без них принимать. Мы никак этого понять не можем. Все уже можно принимать без них. Но я считаю, что этот вопрос, который волнует многих людей, верующих понимаете, в чем дело? К ним надо относиться бережно, к коммунистам. Почему? Они люди верующие, у них идол есть. Они ему поклоняются. Чувства верующих надо уважать. Я так считаю. Поэтому не надо через колено ломать. Они бы, конечно, точно сломали через колено, если бы там какой-нибудь символ монетаризма лежал, на Красной площади.
П. ЖУРАВЛЕВ — Как Вы себе это представляете? Большая монета?
Б. НЕМЦОВ — За две минуты просто решили бы этот вопрос. Я считаю, что не надо торопиться. Пожалуйста, пусть они входят в комиссию, доказывают, что это все правильно.
П. ЖУРАВЛЕВ — Тем не менее, они избраны в парламент и представляют какую-то часть населения.
Б. НЕМЦОВ — Я не спорю. Поэтому я считаю, что они должны участвовать в этой дискуссии наравне с другими. В нашем обществе есть сторонники понимаете, есть люди ностальгирующие, причем их понять можно. Это люди уже пожилые. Они ностальгируют не столько по коммунизму, сколько по своей молодости. У них есть партия, за которую они голосуют, которая никакого отношения к коммунистической уже не имеет, судя по Курску, Краснодару и т.п. Тем не менее, народ верит, что она имеет к ним какое-то отношение.
Хорошо, есть такая партия, есть у нее сторонники, надо учитывать их точку зрения, если мы не хотим, чтобы общество действительно пришло к конфронтации. Я же не против. Если бы я сказал, в комиссию войдут Чубайс, Явлинский, Волошин, то тогда это было бы неправильно. А если в комиссию предлагаем ввести лидеров соответствующих партий, фракций, ученых…
П. ЖУРАВЛЕВ — Значит, вы все равно провоцируете некий митинг?
Б. НЕМЦОВ — Почему митинг? У меня в комиссии, которую я возглавлял, был Илья Глазунов. Он считал, что голова царя покоится в сейфе у Ленина. Мы у Ельцина просили разрешения в этот сейф заглянуть, никакой головы мы там не обнаружили, естественно. Были другие люди, которые вообще считали, что все это совсем не то и не те останки. Ну и что? И в процессе работы этой комиссии мы установили истину. Иногда коллегиальные решения, когда есть разные точки зрения, бывают более исторически выверенными, чем единоличное решение одного человека, даже если он считает, что это решение безупречно правильное.
П. ЖУРАВЛЕВ — Завершая дискуссию, скажу, что из присланных вопросов и реплик, в основном, по существу проблемы фифти-фифти, 50х50. 50 поддерживают Вас, 50 в крайних выражениях не соглашаются. И, тем не менее, последняя реплика. «Варвары разрушили Рим. Лучше быть варварами, но побеждать», — пишет Светлана.
Б. НЕМЦОВ — Лучше побеждать и быть цивилизованными.
П. ЖУРАВЛЕВ — Да, лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным.
Б. НЕМЦОВ — Варвары в 21 веке не смогут побеждать, неужели непонятно? Победит тот, у кого Интернет, те, у кого новая экономика, мозги, высокий уровень образования. К варварам все вышеназванные признаки не имеют никакого отношения.
П. ЖУРАВЛЕВ — Борис Ефимович, я призываю Вас обратиться к еще одной теме. В связи со вчерашней датой, Днем Конституции, сразу раздалось масса вопросов, масса заявлений. В частности и президент сказал, что нас устраивает Конституция, коммунисты тут же сказали, что Конституция нас не устраивает, что вообще не надо отмечать это. Какова сейчас ситуация? Насколько я понимаю, перманентная дискуссия в Госдуме относительно Конституции происходит.
Б. НЕМЦОВ — Для того чтобы изменить Конституцию я, кстати, считаю, что не надо менять Конституцию. Да, конечно, она не идеальная, может быть, в ней есть чрезмерные полномочия у президента. Но изменение Конституции — это состояние крайней правовой турбулентности. У нас и так с правом проблемы, сами знаете.
Если мы сейчас Конституцию начнем менять, будет конституционный кризис в стране. Это вам не решение вопроса с мемориалом на Красной площади. Просто будет парализована вся экономика страны, вся политическая и социальная жизнь страны, от нас, как черт от ладана, весь мир отвернется. Поэтому не надо создавать себе приключений. Конституцию лучше не трогать. Кроме того, у нас нет правовых возможностей ее менять, поскольку нет закона о конституционном собрании.
Чтобы изменить Конституцию, нужно созвать конституционное собрание. Чтобы собрать конституционное собрание, нужен конституционный закон. Закона нет, есть только проекты. Я думаю, что не надо торопиться. Я помню, как мы вносили поправки с голоса в Конституцию на Съезде народных депутатов под руководством Руслана Хасбулатова.
П. ЖУРАВЛЕВ — Больше сотни.
Б. НЕМЦОВ — Так вот, не надо. Есть закон, которому исполнилось всего 7 лет, давайте его выполнять. У американцев больше 200 лет Конституция. Они внесли несколько поправок, сейчас выяснилось, что надо было еще одну внести, надо было уйти от этого избирательного закона. Но, по всей видимости, это один из немногих сбоев.
П. ЖУРАВЛЕВ — У нас сегодня вечером будет сенатор, я ему передан.
Б. НЕМЦОВ — Кстати, я считаю, что у них архаичная система, ее надо менять. Это их проблема, впрочем.
П. ЖУРАВЛЕВ — Борис Ефимович, Вы сказали, что у нас есть проблемы с правом. Что Вы имеете в виду?
Б. НЕМЦОВ — Последний эпизод, который имеет определенное отношение к «Эхо Москвы», к НТВ в первую очередь. Происходит попытка дальнейшей национализации независимой прессы. Очевидно. Это попытка национализировать НТВ в первую очередь. И в качестве технологии национализации используется Генеральная прокуратура.
Вообще я считаю, что то, что сейчас происходит с руководством «Медиа-Моста» — издевательство и дискредитация в первую очередь Генеральной прокуратуры, а также президента РФ и всей нашей страны. Дело в том, что обвинения, которые предъявлены Гусинскому, никакого отношения к реальности не имеют. Что ему инкриминируют? Ему говорит: «Ты взял кредит и не дал под него залог. Ты выводил активы и обманывал кредиторов». Но мы-то знаем, что сейчас подписано мировое соглашение, что в его рамках у главного кредитора, Газпрома, никаких претензий к «Медиа-Мосту» нет. Фактически все долги, которые были, конвертированы в собственность.
Таким образом, уголовное дело есть ничто иное, как политический заказ. Есть две причины этого заказа. Первое — это попытка национализировать НТВ в результате продажи 25% плюс одной акции. Либо Кремль сам хочет купить эти акции, либо через афелированные коммерческие структуры.
И второе — это крайняя, почти физиологического уровня неприязнь президента к Гусинскому. Что касается первого, то есть попытки национализировать, то я считаю, что для страны это катастрофа, для президента грубейшая ошибка. Она приведет к росту произвола и беззакония в стране, к росту коррупции в стране, к тому, что страна будет отброшена на долгие годы назад. Теперь второе, по поводу крайней внутренней неприязни. Президент не имеет права быть мстительным и злопамятным. Даже если он в детстве таким был, став президентом, он должен про это забыть. Потому что у него столько власти и столько полномочий, что если это умножить на личные особенности, то пострадают миллионы российских граждан. Я думаю, что у некоторых российских правителей, причем неважно, коммунистических или до этого периода, личностные качества играли ключевую роль в судьбах страны и людей. Я очень хорошо знаю первого президента России, лично. Его можно сколько угодно обвинять в том, что он был бесшабашный, плохо себя вел и т.д. Он никогда не таил зла и никогда не мстил. Я считаю, это ключевая тема сейчас, это тема не политическая, а антропологически-физиологическая.
П. ЖУРАВЛЕВ — Что Вы собираетесь в этой связи делать?
Б. НЕМЦОВ — Я считаю, что дело в отношении Гусинского носит исключительно заказной, политический характер. Если мы не хотим позорить страну, это дело надо закрыть. Потому что там нет предмета для обсуждения. Альфред Кох, который представляет Газпром, обращается в Генеральную прокуратуру с письмом и говорит: «У меня претензий к Гусинскому нет», то есть у меня, как у главного кредитора нет претензий, а у Генеральной прокуратуры они есть. Как так бывает, если один не имеет никаких претензий с деньгами и с кредитами, разобрались, а Генеральный прокурор имеет? Объясните. Это вообще можно объяснить?
И потом, открыто дело по «Русскому видео», очень интересное дело. Оно было закрыто летом с формулировкой «за отсутствием состава преступления». А сейчас оно вновь открылось. Это же курам на смех. У нас следователи, которые не могут раскрыть десятки заказных убийств, прокуратура, у которой масса проблем материального характера, низкая зарплата, убегают следователи. И сейчас идет полное разложение и деградация этой организации. Мы без правоохранительной системы останемся.
еще, последний момент. Дело Гусинского будет иметь далеко идущие последствия. Из страны будут убегать капиталы в еще большем размере, чем это было до сих пор. Потому что в условиях крайней нестабильности, когда, исходя из политических соображений, могут арестовать или посадить, в этих условиях никто в страну из психически здоровых людей деньги вкладывать не будет.
То есть наносит огромный экономический вред нашему государству. Я знаю, что моя позиция очень непопулярна, потому что многие люди говорят, что защищаешь черт знает кого. Отношение к Гусинскому может быть любым. Я знаю, что большинство людей его не любят. В данном случае это не имеет никакого значения. Был бы Пупкин, а не Гусинский, я бы говорил то же самое.
Нельзя людей притеснять только потому, что они кому-то не нравятся, либо потому, что надо национализировать важный с точки зрения выборов президента в 2004 году канал.
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» был Борис Немцов — депутат Госдумы РФ, лидер фракции «Союза правых сил».