01.05.2019
История. Интервью с Борисом Немцовым
Видео. Февраль 2001 года
Борис Немцов: «Политика — это мужская, опасная, захватывающая работа».
Сейчас в сети уже почти невозможно найти эту программу — владельцами старательно заблокирована. Но рискну выложить для интересующихся хотя бы небольшой фрагмент (поскольку смотреть целых полчаса старую запись в наше бурное время мало кто может себе позволить).
«Вы знаете, если бы я родился не в России, а, например, в тихой спокойной Финляндии или Швеции, или Норвегии – я бы, конечно никогда политикой не занимался, в жизни. Скучно, неинтересно, ничего нельзя изменить, ничего нельзя сделать. У нас в России, действительно, ну, я скажу высокопарную вещь, но это правда. Мы с вами делаем историю, потому что мы живем в революционное переходное время. И здесь, те, кто политикой занимаются, они очень многое могут сделать.
Ну, вот, например, сейчас у нас есть фантастическая возможность учредить право собственности на землю. То право, которое пытался, кстати, Петр Аркадьевич Столыпин ввести, и практически ввел его, а потом поплатился.
Так вот, понимаете, это мужская, опасная, захватывающая работа, это первое. Второе, по поводу цели: если вам политик федерального уровня говорит, что он не хочет быть президентом, председателем Государственной Думы, Совета Федерации, премьер-министром, мэром Москвы, закончим на этом, значит, то он лукавит.
– А вы хотите быть президентом?
– Я считаю, что у каждого политика есть цель, есть свой потолок, но есть цель. Значит, сейчас у меня задача такая – я могу ее сформулировать. Я считаю, что крайне важно для страны создать мощную правую партию. У нас есть мощная левая партия, ей уже больше ста лет. Я считаю, что для того, чтобы страна двигалась вперед, нужны мощные правые, то есть, те, которые отстаивают позиции либеральных экономических ценностей и являются при этом патриотами страны.
«Времечко. Ночной полет». Ведущий Андрей Максимов.
1 февраля 2001 года.
ВИДЕО в Сети ЗАБЛОКИРОВАНО
РАСШИФРОВКА:
Андрей Максимов:
– Добрый вечер, второй раз я начинаю наш «Ночной полет» с того, что говорю, что у нас проходит интерактивный опрос по поводу спасения станции «Мир», вот, вы видите вопросы, видите ответы, видите, что люди готовы отдавать даже свыше пятисот рублей ради того, чтобы эту станцию спасти. И я второй повторяю, что если вы хотите поучаствовать в том, чтобы станция с таким хорошим названием «Мир» продолжала жить, то вы можете звонить по этим телефонам, ваши ответы будут учтены, переданы куда-то там наверх, а там, может быть, наверху кто-нибудь чего-нибудь и решит.
Кстати говоря, Борис Ефимович, Борис Ефимович Немцов сегодня гость нашей программы, как вы думаете, люди будут просить спасти «Мир», спасут его или нет? Вы же были там, наверху?
Борис Немцов:
– Ну, мы занимались этой проблемой, когда я в правительстве работал. Содержание станции «Мир» в год обходится казне где-то в 120 млн долларов. Таким образом, каждый житель России для того, чтобы спасти станцию, должен дать чуть больше одного доллара. Казалось бы, небольшие деньги, но, если считать и младенцев, и многодетных, и стариков – то, в общем, такие деньги набрать трудно. Что касается самой станции, то картина следующая: станция вообще, с точки зрения технической, выработала свой ресурс, у нее ресурс был где-то 10–12 лет, вот, она летает уже 13 лет. Юрий Батурин, который, как вы знаете, летал в космос, он говорил, что станция, конечно, очень надежная, замечательная, но чувствуется, что она устаревает, как все нра свете.
Андрей Максимов:
– То есть, утопят?
Борис Немцов:
– Ну, то есть, сейчас самое главное, чтобы был безопасный спуск станции. И, кроме того, надо вот что иметь в виду: все-таки, мы… У нас маленький бюджет, да, бюджет России – 40 млрд долларов. Кстати, вот, сегодня я с губернатором штата Колорадо встречался, там живет 4 млн человек, в штате Колорадо. Бюджет штата – 20 млрд долларов. В два раза меньше, чем российский, но населения почти в 40 раз меньше. Так вот, бюджет-то маленький, а мы участвуем в международном проекте – «Альфа». И потянуть сразу два крупномасштабных космических проекта – просто маловато денег.
Андрей Максимов:
– Я вообще, честно говоря, не хотел бы, чтобы наш… Случайно возникла эта тема, вот был интерактивный опрос.
Борис Немцов:
– Я согласен.
– На самом деле, говорить мы хотели о другом, и у сегодняшнего нашего эфира есть, что бывает редко, такой эпиграф, это такой очень маленький видеосюжет, который снял журналист и режиссер Дима Ежков, давайте его посмотрим, тем более, слова, которые там будут произнесены, вам, Борис Ефимович, должны быть очень хорошо знакомы. Пожалуйста, экран.
«Россия – жестокая страна. И она не прощает людям даже то хорошее, что они хотели для нее сделать. Почему? Не знаю. Может быть, потому, что Россия страна европейская и азиатская одновременно. Может быть, потому, что главный ее пафос: «Не троньте, я сама». В этом залог успеха консерваторов, в этом – неизбежность ухода реформаторов, в этом зигзагообразное развитие страны. Я не помню ни одного человека, кто совершил бы что-то очень важное и прогрессивное для России, и не поплатился бы за это. Все, кто хотел обустроить Россию, ошибаясь и спотыкаясь при этом, но хотел искренне, все они Россией отвергались. Все. И когда говорят: «Ты благодарности не жди» – это абсолютная правда. Люди спасибо не скажут. Такова особенность нашей страны, я в этом убежден.
Борис Немцов
Сюжет Д. Ежкова:
[На экране – Петр Столыпин. Приезд Столыпина в Киев. Похороны Столыпина]
Андрей Максимов:
– Вот такие слова вы написали в книге. Сегодня 70 лет Борису Николаевичу Ельцину, мы его поздравляем, и вы поздравляете, мы сейчас немножко про это поговорим. Как вам кажется, лет через сто Бориса Николаевича Ельцина будут вспоминать с таким же уважением, с каким сегодня вспоминается Столыпин?
Борис Немцов:
– Его будут вспоминать как настоящего русского президента, президента Всея Руси, его будут вспоминать как бунтаря, как революционера. А революционерам свойственны и положительные моменты, и, естественно, отрицательные. Конечно, я убежден, что он в историю российскую войдет с положительным знаком, просто как человек, который добился свободы, как человек, который дал людям возможность работать, зарабатывать. Хотя, конечно, родимые пятна ельцинской эпохи еще долго будут давать о себе знать, я имею в виду и нищету, я имею в виду и произвол, чиновный, в первую очередь, я имею в виду и коррупцию, и преступность. Но требовать от президента, первого президента России, чтобы он за 10 лет правления обустроил Россию, сделал Россию европейской развитой страной, было бы, по меньшей мере, нелепо.
Андрей Максимов:
– А вы поздравили Ельцина?
Борис Немцов:
– Да, вы знаете, к сожалению, Борис Николаевич болеет сегодня. Это, конечно, очень плохо, я хотел лично его поздравить. Но, тем не менее, жизнь есть жизнь, надо пожелать ему сейчас здоровья. Вообще, он лично для меня очень многое сделал, я ему благодарен, и помню все то, что было. И вообще отношения между нами, они были, я бы так сказал, не как отношения президента и губернатора, или президента и первого вице-премьера, нет. Отношения были другими. Это более человеческие <нрзб.>
Андрей Максимов:
– А Ельцин мог пригласить вас в кабинет, сейчас грубо говорю, поставить там что-нибудь выпить, и сказать: «Боря, давай обсудим с тобой как жить стране, вдвоем». Вот таких не было ситуаций?
Борис Немцов:
– Ну, много раз такое было.
Андрей Максимов:
– А о чем вы говорили?
Борис Немцов:
– Ну, я вам приведу, вот, один пример. В начале 96-го года перед президентскими выборами в Нижнем было собрано миллион подписей против войны в Чечне. Вы помните, я эти подписи привез на «Газели» к Спасской башне. Мы зашли в Кремль, и я вручил 11 томов с подписями. Ельцин тогда мне сказал: «Это подписи за меня или против?» Подписи были против войны в Чечне.
Андрей Максимов:
– А что вы ему сказали?
Борис Немцов:
– Я ему сказал: «Борис Николаевич, всё зависит от вашего решения. Если война будет закончена, то это за вас, если война будет продолжаться и «груз-200» будет страшным укором вам по всей стране расползаться, то, конечно, это против вас». Он очень сильно разозлился, и мы расстались и почти полгода не встречались. Но в мае он решил поехать в Чечню за месяц до первого тура выборов. И вдруг неожиданно позвонил мне и сказал: «Ты там подписи собирал, вот, давай, вместо подписей поехали в Чечню и будем добиваться мира.
Андрей Максимов:
– Он с вами на «ты»?
Борис Немцов:
– На «вы», он со всеми был на «вы». Я сказал: «Конечно», мы полетели в Чечню, а перед взлетом, там, во Внуково, два, в международном, не в международном, а в правительственном зале, Коржаков с Барсуковым ему показали шифровку совсекретную, которую я запомню навеки, там было написано: «Президенту России, совсекретно, лично, и так далее. Докладываю Вам, что во время Вашего пребывания в Чеченской республике на Вас будет совершено покушение бандой Басаева, и покушение из мощнейшего оружия «Стингер». Он меня спросил: «Ну что, летишь или остаешься?» Я ему говорю, Борис Николаевич…
Андрей Максимов:
– А у него не было вопроса, лететь или оставаться?
Борис Немцов:
– Ну, он мне задал вопрос – летишь или остаешься?
Андрей Максимов:
– Нет, у него у самого? Он не испугался?
Борис Немцов:
– Он в течение 30-ти секунд забрался на трап самолета и сказал: «Немедленно взлетаем». То есть, даже ни одной минуты он не раздумывал. Вот, мы прилетели в Чечню. Все было очень хорошо, четко, естественно, никакого покушения, слава тебе, господи, не было. Потом, на обратном пути, когда мы в Моздоке опять садились в самолет, самолет не успел взлететь, вдруг он сказал: «Так, ну, давайте, все заходите ко мне в салон, а у него был специальный такой салон, стол большой. Самолет разгонялся по взлетной полосе, а президент сказал: «Немедленно наливайте». И как только самолет оторвался, президент сказал: «Так, теперь уже они нас не догонят». То есть, он всю дорогу думал об этом, но, тем не менее, даже ни секунды не сомневался, что надо лететь. Конечно, надо обладать большим мужеством, да. Ну, это не самое, может быть, интересное, чтобы вы понимали наши взаимоотношения. Вот, мы летели, и всю дорогу отмечали успешное наше пребывание в Чечне. А там он и с войсками встречался, и с жителями Чечни, и так далее. В общем, короче говоря, когда мы приземлились, выяснилось, что я встать не могу уже из-за стола, то есть, совсем, ну, вообще, понимаете. И вдруг он мне говорит: «Значит, так. У нас сейчас выборы идут, ты давай, езжай в Останкино – а шла программа «Время» – ты, говорит, езжай в Останкино и доложи о поездке». В прямом эфире программы «Время». Я говорю: «Борис Николаевич, понимаете, вот так жизнь устроена, что я встать не могу, какая тут программа «Время», прямой эфир, к тому же». Он говорит: «Меня это не касается, езжай и докладывай». Да, а там еще мизансцена такая, мы выглянули из иллюминатора, Наина Иосифовна и Таня встречали президента, причем плакали. Оказалось, Ельцин даже не сказал жене и дочери, что он улетает в Чечню. Он сказал «Я еду в Кремль». И они узнали только из сводок новостей, что он был в Чечне. Тем не менее, он твердо настаивал, чтобы я ехал. Я ему говорю: «А почему, что случилось, почему, вот, вы считаете, что я должен поехать…» Ну, говорил я не так бодро, как сейчас, а несколько так, знаете, более растянуто, мягко скажем. Он говорит: «А помнишь, вот, я в Шенноне не вышел из самолета». Я говорю: «Да, я помню, Борис Николаевич, не только я, вся страна это помнит». «Вся страна помнит – я это знаю. А помнишь, что ты сказал?» Я говорю… Тут меня холодный пот просто прошиб, а дело вот в чем: я тогда был губернатором, и довольно, таким, самостоятельным. Я тогда сказал, что так можно и Россию проспать. И это показали все каналы, поскольку, ну, вся страна возмущалась. Он говорит: «Помнишь, ты сказал – так можно и Россию проспать?» Я говорю: «Помню» – «Езжай на ОРТ и доложи о поездке». Вот, я при ехал на ОРТ, меня встретил с вытаращенными глазами Игорь Гмыза, который, там были перебивки, и он, в общем, мог минуту мной любоваться. Вот, он сказал: «Я тебя умоляю, давай все коротко так, ну, скажешь, что ты очень устал, сил у тебя нет говорить». Ну, мы с ним проговорили 9 минут, и даже моя мама, которая, в общем, меня прекрасно знает, сказала: «Ну, в общем, был сосредоточенный такой, серьезный, но, по-моему, очень уставший». Но это тоже не конец истории, чтобы вы понимали про наши взаимоотношения. Я когда вышел – я дальше не помню, что было, то есть, полное алкогольное опьянение, интоксикация. И на машине поехал к себе в Нижний. Была уже ночь, приехал часа в три утра… Ну, жить не хочется. То есть, невыносимое совершенно состояние, тем не менее, лег спать. Утро, а у меня правительственный телефон стоял. Утро, и вдруг черт знает кто звонит по этому телефону, но надо брать трубку, потому что спецсвязь. Я беру трубку, не помню, то ли 7, то ли 8 утра, ну, в общем, очень рано, да. Беру трубку – кого там, ну, кто это может быть… Слышу, телефонистка говорит: «С вами будет говорить президент Ельцин». Что такое, ну, вроде, уже все, договорились же обо всем. Слышу до боли знакомы всей стране голос, он говорит: «Доброе утро». – «Доброе утро». «В принципе, неплохо смотрелся» и положил трубку. Ничего больше не сказал, ни здрасьте, ни до свиданья. Конечно… Вы извините за длинный рассказ, но…
Андрей Максимов:
– Нет-нет, как «извините», это спасибо за такой рассказ.
Борис Немцов:
– На самом деле, это запоминается, согласитесь.
Андрей Максимов:
– Давайте дадим возможность, кто-то просто очень-очень давно, с начала передачи какой-то человек, я не знаю, Наташа Козаченко сегодня дежурит на телефонах, ждет еще человек, потому что весь этот рассказ, он знал или нет уже?
– Человек ждет, даже не один, а два сразу. Я вам выдам, естественно, одну телезрительницу, это Лаура Георгиевна. Лаура Георгиевна, вы дождались?
– Да, спасибо большое. Я с удовольствием слушала Бориса Ефимовича, огромное спасибо вам. Я не буду называть газету, но говорят, что, возможно, ваш соратник Сергей Кириенко может сменить Касьянова на посту премьер-министра, ведь его деятельность произвела очень хорошее впечатление на президента Путина. Как вы к этому относитесь? Спасибо.
Борис Немцов:
– Ну, у нас, знаете, есть такие нравы Белого Дома. Каждый начальник с первого дня, начиная от премьер-министра и заканчивая просто министром, читает в газетах, что его уже либо сняли, либо снимут завтра. Ну, вот, такова роль, да, чиновника. Я не думаю, что наш президент, второй президент России будет снимать Касьянова. А, собственно, за что его снимать-то?
Андрей Максимов:
– По привычке. Ну, так принято.
Борис Немцов:
– Нет, по привычке первого президента или по привычке кого, я не понимаю?
Андрей Максимов:
– Ну, так принято у нас – поработал, сняли.
Борис Немцов:
– Ну, это Борис Николаевич любил, да. Вот он, кстати, мы, когда всех уволили, когда он всех уволил, мы не поленились, сосчитали – сколько народу он поснимал. Ну, так, список внушительный: 5 премьер-министров он снял с работы, 46 вице-премьеров и 185 министров. Вот, согласитесь, большой коллектив.
Андрей Максимов:
– Вам кажется, что Путин по такому пути не пойдет?
Борис Немцов:
– Вот, вы знаете, мне кажется, нет, почему – потому что он, посмотрите, очевидные вещи, надо наказывать, допустим, трагедия на «Курске», в Баренцевом море. Никого не наказали. Никого не наказали. В Приморье мерзнут люди, да? Это уже стало национальным горем каким-то, уже все переживают за жителей Приморья: Уссурийска, Партизанска, Владивостока, Находки, Артема. Никого не наказали! То есть, даже за дело…
Андрей Максимов:
– А вам кажется – это правильно он делает, Путин? А кто правильно делает?
– Я считаю, что это порождает безответственность, это абсолютно неправильно, и чиновники просто обнаглеют окончательно.
Андрей Максимов:
– Надо снимать?
– Да, абсолютно. Ну, надо снимать за конкретные, ужасные проступки, каковыми два этих примера являются, да? Что касается Касьянова: давайте, вот, объективно посмотрим на ситуацию. Высокие цены на нефть, низкие цены на нефть, тем не менее, 2000-й год был очень успешным для России. Был экономический рост, больше 11% выросло производство. Уровень жизни чуть-чуть, но подрос в стране. Стало чуть меньше бедных, хотя их количество все равно прочти 50 млн человек. Как-то оживает в целом деловая жизнь, и бюджет выполняется с профицитом, что большая редкость для России.
Андрей Максимов:
– Что это значит – с профицитом?
Борис Немцов:
– С профицитом – это когда доходы больше, чем расходы, ну, вообще, для нас невероятная вещь, для Америки это обычная история, у них главная проблема – это куда деть лишние деньги, да? У них, кстати, профицит бюджета – 120 млрд долларов лишних денег, то есть, три бюджета России. Так вот, вообще оснований для его отставки я не вижу. Что касается Сергея Владиленовича, он, действительно, неплохо работает в Нижнем Новгороде, но работы непочатый край. Ну, согласитесь, чтобы Татарстан или Башкоростан привел конституцию в соответствие с российской, нужно и с Шаймиевым, и с Рахимовым не один пуд соли съесть. Так что, я не вижу оснований.
– А еще… Я столько вас хочу всего спросить, но жалко зрителей, вот, еще кто-то звонит. Пожалуйста.
Да. Очень много звонков, я просто теряюсь даже, большее количество звонков почему-то от женщин, причем, многие из них просто говорят «спасибо, что вы есть». Вот вопрос еще от одной женщины, но вопрос более конкретный. Лиза, мы вас слушаем.
Здравствуйте, Борис Ефимович, у меня следующий вопрос: если бы не существовало политики, каким видом деятельности, на ваш взгляд, вы бы справились так же блестяще? Спасибо.
Андрей Максимов:
– Это хороший вопрос.
Борис Немцов:
– Я вообще, вы знаете, так, занимался физикой. 10 лет. Занимался теоретической физикой, физикой плазмы, акустикой, гидродинамикой, и у меня, в общем, неплохо получалось, и в политику попал случайно. Так что, я думаю, физикой я мог бы спокойно заниматься.
Андрей Максимов:
– Скажите мне, раз уже стали об этом говорить, вот, я совершенно аполитичный человек. Я, когда шел на эфир, я к вам отношусь с уважением, и к вам, и к СПС я отношусь с уважением, почтением. Я подумал, что для меня удивительно, когда умный человек занимается политикой, для меня это удивительно, мне кажется, что умный человек должен заниматься бизнесом, физикой, литературой, чем угодно еще. А вы, когда занимаетесь политикой, у вас есть какая-то цель, кроме того, чтобы обустроить Россию, вот, ваша личная цель. Вы ведь президентом быть не хотите, вот <вы говорили> в интервью, вот, зачем вы этим всем <занимаетесь> – ездите, ходите в Думу, вручаете Харитонову Дзержинского, зачем? Вот, какая-то в этом во всем, есть какая-то система и смысл для вас?
Борис Немцов:
– Вы знаете, если бы я родился не в России, а, например, в тихой спокойной Финляндии или Швеции, или Норвегии – я бы, конечно никогда политикой не занимался, в жизни. Скучно, неинтересно, ничего нельзя изменить, ничего нельзя сделать. У нас в России, действительно, ну, я скажу высокопарную вещь, но это правда, да. Мы с вами делаем историю, потому что мы живем в революционное переходное время. И здесь, те, кто политикой занимаются, они очень многое могут сделать. Ну, вот, например, сейчас у нас есть фантастическая возможность учредить право собственности на землю. То право, которое пытался, кстати, Петр Аркадьевич Столыпин ввести, и практически ввел его, а потом поплатился. Так вот, понимаете, это мужская, опасная, захватывающая работа, это первое. Второе, по поводу цели: если вам политик федерального уровня говорит, что он не хочет быть президентом, председателем Государственной Думы, Совета Федерации, премьер-министром, мэром Москвы, закончим на этом, значит, то он лукавит. Это политик…
Андрей Максимов:
– А вы хотите быть президентом?
Борис Немцов:
– Я считаю, что у каждого политика есть цель, есть свой потолок, но есть цель. Значит, сейчас у меня задача такая – я могу ее сформулировать. Я считаю, что крайне важно для страны создать мощную правую партию. У нас есть мощная левая партия, ей уже больше ста лет. Я считаю, что для того, чтобы страна двигалась вперед, нужны мощные правые, то есть, те, которые отстаивают позиции либеральных экономических ценностей и являются при этом патриотами страны. Или идеи либерального патриотизма отстаивают, вот так скажем. Мне представляется, что это важная очень цель и важная задача, первое. Второе: я считаю, что нужно создать механизм выдвижения в президенты самого талантливого и самого успешного человека, и с этой целью, например, предлагаю ввести уникальную для России норму, которой никогда раньше не было – что кандидат в президенты от правых избирается не по партийной иерархии – первое у него место, или второе – а в соответствии с широкомасштабными социологическими опросами или предварительными выборами. То есть, все те, кто разделяют правые идеи, правые взгляды, могут участвовать в этих предварительных выборах, и тот, кто набрал наибольшее число голосов, и будет нашим единственным кандидатом. Казалось бы, это такая технология политическая, но за ней стоят уникальные для России возможности.
Андрей Максимов:
– Я хочу вам… Вот, все, что вы говорите, замечательно, но у меня возникает такой вопрос, как у аполитичного человека: мне кажется, что на протяжении всей русской истории все самые главные решения в России принимало, ну, например, 10 человек. Если брать последние 10 лет – эта цифра не изменилась. Несколько этих людей знают, остальные остаются в тени. Ельцин делает Гайдара «и.о.», и происходит все, что происходит, происходит либерализация цен. Если бы Ельцин этого не сделал, этого бы не случилось. В результате все равно политику движут избранное количество народа, их очень мало, а все остальные создают фон. Они как бы в Думе, принимают решения, они создают партии – все это может быть ликвидировано одним каким-нибудь указом, или не ликвидировано. Всё движет несколько человек, 10, 12. Это не так?
Борис Немцов:
– Ну, Россия византийская страна, и зачастую те люди, которые формальных позиций во власти вообще не имеют, ею управляют. Ну, вот, в ельцинское время это были крупные воротилы медиа и финансового бизнеса.
Андрей Максимов:
– Но тогда вы просто политический фон.
Борис Немцов:
– Не, секунду. Это в ельцинские времена, жизнь вперед двигается, да? Сейчас все больше и больше, большее значение имеет, вы удивитесь, доверие людей. Просто без доверия тебя никуда не изберут. А доверие появляется, если ты что-то конкретное сделал, например, если нам удастся наконец узаконить собственность на землю, если нам удастся оградить бизнес от чиновничества, если нам удастся защитить рядовых граждан от произвола, в том числе и прокуроров, да. Вот, наконец, если нам удастся хотя бы минимально повысить уровень пенсий, и уровень жизни вообще в стране, и люди будут знать, что это наша заслуга, то у нас есть моральное и политическое право выставить своего кандидата и двигать его на президентские выборы.
Теперь по поводу меня лично, и я возвращаюсь к вашему вопросу. Я считаю, что процедура, о которой я сказал, должна быть открытой, в ней должны все участвовать. В ней может участвовать и Путин в предварительных выборах, если он хочет быть нашим кандидатом. В предварительных выборах может участвовать и Чубайс, может участвовать Гайдар, Хакамада, Кириенко, Немцов, Явлинский – нет ограничений.
Андрей Максимов:
– А Иванов, Петров, Сидоров?
Борис Немцов:
– Иванов, Петров, Сидоров. Только для того, чтобы он стал нашим кандидатом, он должен оказаться более популярным, да, чем все остальные.
Андрей Максимов:
– Но это выяснит социологический опрос?
Борис Немцов:
– Да. Но почему, это могут и предварительные выборы выяснить. В чем суть предварительных выборов: за полгода до настоящих выборов проводятся в ряде крупных городов – в Москве, Питере, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде – проводятся предварительные так называемые выборы. Люди приходят на участки и отдают свои голоса тем или иным, да, выясняется: больше голосов получил тот или иной кандидат, и он – наш кандидат.
Андрей Максимов:
– Можно спросить?
Борис Немцов:
– Да.
Андрей Максимов:
– В этих выборах участвуют все названные вами политики, и некая эстрадная певица, назовем ее условно «П»
Борис Немцов:
– Почему условно, я думаю, вы вполне конкретную П. имеете в виду.
– А она обидится потом, нет, никого не имею в виду. И она набирает больше всех голосов – больше вас, больше Явлинского, и, не приведи господи, даже больше Путина. Вы выдвигаете ее?
Борис Немцов:
– Ну, такая… Вы знаете, хотите я вам скажу, да? Не наберет она больше. Все будут говорить, что она издевается над народом, занимается не своим делом.
Андрей Максимов:
– Ну, мы конкретно…
Борис Немцов:
– Ну, возьмем певицу П., о которой вы думаете, и все телезрители тоже. Вот, она поддерживала, например, в Красноярске, она поддерживала бывшего губернатора красноярского Зубова. И что? Зубов проиграл выборы. Ее муж недавно ездил поддерживать Руцкого в Курск. Вы знаете, вот, та романтическая эпоха, когда журналисты, певцы, писатели активно шли в политику, она прошла. Произошло разделение труда: журналисты заняты журналистикой, в основном, политики занимаются такой, административно-общественной работой, а певцы, все-таки, выступают на эстраде. И народ, к счастью, уже понял, что политика такая же сложная профессия, как и все остальные.
– Ответ понятен.
Пожалуйста, Наташ, мы слушаем.
Да, продолжаю ваш разговор. У нас вопрос от Михаила по поводу политика по фамилии Б. Ваш вопрос, слушаем.
– Здравствуйте, Борис Ефимович.
– Добрый вечер.
– Вы знаете, я вас очень уважаю, очень ценю ваш талант, вот такой вопрос я вам хочу задать. Будучи президентом, что бы вы сделали с господином Бородиным? Спасибо.
Борис Немцов:
– Вы знаете, я бы господину Бородину объяснил, что если выдана санкция на арест, то она не имеет срока давности. И он об этой санкции знал. Не надо было ему никуда ездить. Вот, все думают, даже в программе «Куклы», вы знаете, по этому поводу целый сюжет, что это какие-то злые козни то ли американской разведки, то ли швейцарских спецслужб, то ли это даже, как в «Куклах» написано, что это Путин все придумал. Конечно, полная ерунда. На самом деле, надо знать, что на Западе есть право и есть закон. И если выдаются санкции на арест, то они заносятся в компьютеры, которые имеют связь по всему миру, и как только вы входите в аэропорт им. Кеннеди или Шарля де Голля, не имеет значения, так тут же нажимается кнопка компьютера, и первый раздел: «Разыскивается». И дальше идет перечень лиц, которые разыскиваются.
Андрей Максимов:
– Я понял, вы бы посоветовали Бородину скрыться от правосудия?
Борис Немцов:
– Я бы Бородину посоветовал не выезжать за территории России и Белоруссии.
Андрей Максимов:
– Так, может быть, надо выяснить, если есть санкция на арест, может быть, логичней явиться в суд, если он считает себя правым, и в суде доказать свою правоту?
Борис Немцов:
– В принципе, я считаю, что у него такая возможность как у человека есть, но мне вопрос задал телезритель другой…
Андрей Максимов:
– Что бы вы ему посоветовали?
– Я бы…
Андрей Максимов:
– Скрыться…
Борис Немцов:
– Вы знаете, вот, хотите, я вам объясню, в чем дело? Бородин искренне верил, что если у нас в стране беззаконие и все по понятиям живут, то и в мире так же. Вот в чем дело-то. А на самом деле, в мире есть законы. Если ты их нарушаешь, то, в конце концов, тебя за это посадят. Неважно, Милошевич ты, Бородин ты, или Карла дель Понте – не имеет никакого значения. Я хочу сказать, что, вот, пренебрежение к закону, в том числе, и к мировой практике, и привело к тому, что, вот, он так беспечно выехал за океан. Я не вижу в этом никакой, вы знаете, там, подоплеки такой, особенно со стороны спецслужб, я не думаю, что это так. Он должен был знать: если есть санкция на арест – значит, посадят. Это у нас в России могут, если есть санкция на арест, могут сделать министром, или олигархом, неважно. А на Западе не так. Понимаете, банально, но там правовое государство, и не имеет значения, как твоя фамилия. И не имеет значения, как ты отремонтировал Кремль. Вот, я нисколько не злорадствую, просто считаю, что то, что он сделал – он поступил глупо. Так себя вести нельзя. Вот, например, если Березовскому сказали, что в Швейцарию приедешь – мы тебя арестуем. Уверяю вас, Борис Абрамович в Швейцарию не приедет.
Андрей Максимов:
– То есть, Борис Абрамович умней, чем Бородин.
Борис Немцов:
– Ну, судя по действиям – безусловно.
У нас остаются буквально полторы минуты, поэтому, Наташ, очень короткий вопрос.
– Очень коротко, вопрос не из области политики. Иосиф, слушаем вас, коротко.
– Я Бориса Ефимовича колоссально уважаю как человека. Очень он мне симпатичен, и я с ним однажды встречался. Два вопроса. Вопрос первый: вот, представьте, что вы очень сильно полюбили бы женщину. Могли бы вы ради любви уйти полностью из политики?
Андрей Максимов:
– Спасибо большое, ну, вот такой…
Борис Немцов:
– Я думаю, что если бы я это сделал – она меня тут же бы разлюбила. Так что ради сохранения любви я бы, наверное, все-таки, остался в политике.
Андрей Максимов:
– Скажите, вы мне сказали, что вы случайно стали политиком. Вы никогда по ночам не жалели об этом? Вот никогда публично…
Борис Немцов:
– Вы знаете, мне по ночам снились формулы первые два года. Вот, потом я все забыл.
Андрей Максимов:
– Борис Ефимович, я должен сказать, что я нахожусь в очень тяжелом положении. Сейчас объясню, почему. Если бы вы были не политиком, то я не раздумывая пригласил бы вас в эту студию еще раз. Поскольку вы политик, я боюсь, что меня начнут обвинять в том, что я пропагандирую идеи Союза правых сил.
Борис Немцов:
– А мы не будем вообще об этом говорить.
Андрей Максимов:
– Потому что, когда вы сказали, что, например, в Белом Доме есть свои какие-то нравы, то мне уже очень хочется узнать про нравы Белого Дома, мне, например, очень хочется узнать, и вы так откровенно про это говорите, вообще про нравы политиков, может быть, не называя имен.
Поэтому, во-первых, я хочу вам подарить вот такой набор блокнотиков с надписью «Времечко» и ручку.
Борис Немцов:
– Замечательно, спасибо.
Андрей Максимов:
– Для того, чтобы вы про нас не забыли, и если вам не было – мне так показалось, что вам не было тут совсем уж плохо в этой студии.
Борис Немцов:
– Нет, во-первых, я не заметил, как прошло время, вы уж извините.
Андрей Максимов:
– Может быть, мы с вами встретимся еще раз, именно не для того, чтобы говорить о планах Союза правых сил и ваших личных, а для того, чтобы говорить о нравах политика. Что такое политика сегодня, какие в ней нравы, какие законы. Вы же были везде – вы были губернатором, вы были в Белом Доме, вы в Думе, вы руководите партией… Вы придете вот для такого разговора?
Борис Немцов:
– С удовольствием. Я вам, можно комплимент? Вот, когда мужчины друг другу делают комплименты поздно ночью, это настораживает, это настораживает, но, тем не менее, я это должен сказать. Вот, просто есть люди, с которыми приятно, тепло, знаете? Вообще, редкий случай, чтобы на телевидении чувствовал себя как дома, как на кухне. Вот, у вас как раз, должен сказать, чувствуешь себя как будто я, вот, не в эфире, а…
Андрей Максимов:
– Спасибо. Ну, вот, передачу делали мы, как такие кухонные разговоры. Напоминаю, что у нас в гостях был Борис Немцов, который обещал прийти к нам еще раз, рассказать про политические нравы.
На этом я, ведущий Андрей Максимов, с вами прощаюсь, наш эфир <продолжается>.
Алёна Голубева
Оригинал